Мой дед, как мог, вредил народному хозяйству
Подковы гнул, лошадок на спор поднимал
Тремя перстами гнул пятак в зазнайстве
И веники двумя руками рвал
Не зная жизни за пределом огорода,
Но о других мирах подозревая
Он не сидел, ни стал врагом народа,
А прожил жизнь, наверное, мечтая
О лучшей доле для крестьянства на земле
О справедливости и равенстве всех в мире
Он сибиряк, хотелось жить в тепле
Да в городской благоустроенной квартире