— Давай обойдемся без софистики! — взыграла гордость. — В конце концов, я не малютка-привидение. Ты просто определись, есть я у тебя или нет. Если нет — я уйду к девочке, что живет под нами. У нее уже которую неделю в квартире — проходной двор!
И очередь ещё с ночи занимают. Как в стоматологическую поликлинику. При упоминании о стоматологах как-то непривычно стали ныть зубы, и даже опухла щека.
— Ну, так что? Мне уходить? — напомнила о себе гордость и помахала перед моими глазами крохотной, почти детской ладошкой.
— Ну, не знаю, — честно ответила я, понимая, что врать собственной гордости — нехорошо. — По правде говоря, мне тоже хочется увидеть под окнами очередь. Может… ты просто на время уйдешь? Как бы в аренду?
А завтра — милости просим!
— Я не поблудавная собака! — огрызнулась гордость и запахнула на груди пальто. — Если уйду — то насовсем! А ты… словом, делай, что хочешь!
К полуночи под окнами было пусто. Делать ничего не хотелось.
— Вот так всегда, — грустила я. — Никому нельзя верить. Даже тем, кто долгие годы живет в твоем сердце, а потом хлопает дверью и уходит.
— Ну, ну, ты верность с вероломством не путай! — раздалось где-то со стороны парадной. — Лучше дверь открой! Замок заклинило.
Кинулась к дверям! Она стояла на пороге… но мама дорогая!
Что у нее был за вид! Ни единой пуговицы на пальто, всклокоченная голова, синяк под глазом.
— Почитай мне на ночь сказку, — плаксиво попросила она и прошла в залу.
На темной материи пальто, чуть пониже спины, белел свежий след от дамского сапога.