.
Вечер 8 марта. По улице быстрым шагом идет сердитая женщина, за ней с виноватым видом движется мужчина, периодически повторяя: «Оль!.. Ну, Оль!..» Догоняет, пытается взять за руку, Оля руку вырывает:

— Сережа, пусти меня! Ты даже бухгалтершам на работе купил по цветочку, а мне ничего!

— Так ты мне родной человек, а не бухгалтерша! — возмущается Сережа.

Откуда в нас такое стойкое убеждение, что с родными можно вести себя хуже, чем с чужими?
С чужими и незнакомыми мы вежливы, внимательны и предупредительны. Откроем и придержим дверь, пропустим вперед, извинимся, скажем «пожалуйста» и «спасибо», придем вовремя, подробно объясним дорогу, соблюдем все правила приличия. Как же иначе? Мы ведь цивилизованные люди.

А с близкими церемониться не надо. Им можно устраивать скандалы и истерики, обижать и не извиняться, забывать о них, игнорировать, срывать на них плохое настроение, опаздывать, припоминать им каждый промах, кричать: «Я же говорила, налево надо поворачивать, что ж ты такой тупой!» Близким зачастую достается самое худшее в нас. Версия без прикрас, которую было бы стыдно предъявить незнакомцу.

Подруга звонит, рыдает:

— Они меня забыли, Женя! Уехали без меня!

Пытаюсь сквозь рыдания разобрать, что случилось. Оказывается, они всей семьей собрались ехать на дачу, чтобы там с родственниками праздновать ее день рождения. Она наготовила еды, собрала кучу баулов с собой, выставила в прихожей, а сама пошла в комнату — наряжаться и причесываться к празднику. Вышла вся красивая, а никого нет. Муж и двое взрослых детей взяли все баулы, погрузили в машину и отбыли. Спохватились уже на шоссе — ой, чего-то вроде не хватает. В итоге именинница ехала на электричке, потому что они даже развернуться в той пробке не смогли. И главное, нормальная семья. Не то чтобы муж абьюзер и дети неблагодарные. Но — забыли, уехали. И не особенно извинялись: «Да чего ты, Тань, мы ж не нарочно!»

— И красилась я зря, — плачет подруга. — Все равно макияж стек. Весь праздник испортили.

Праздники — вообще дурацкое время для близких. Сколько разочарований, обид, обманутых ожиданий! А в качестве компенсации — неловкое топтание на кухне и бубнеж: «Ну ладно тебе, свои ж люди».

— Неприлично ехать к человеку с пустыми руками, — учил меня первый муж, покупая жуткого плюшевого кота для жены своего коллеги. Мне же ни на один праздник подарок не полагался. Получается, я не человек? Да нет, у мужа было другое объяснение:

— Я же с тобой, тебе мало? Лучший твой подарочек — это я!

Таких примеров миллион. Чужих детей мы слушаем с преувеличенным вниманием, своих отсылаем в другую комнату: не мешай маме, делай уроки. Назойливую приятельницу поздравляем с Днем кондуктора и Днем взятия Измаила и расспрашиваем о самочувствии, а когда звонит собственная мама, не берем трубку, потому что заняты более важными делами. С соседями сердечно здороваемся, а домашним делаем козью морду: уйдите, я в печали. Коллегам на вопрос, как жизнь, лучезарненько говорим, что прекрасно, а на лучших подруг выливаем ушат мерзкого настроения.

Помню, мне последовательно нахамили в офисе, магазине и троллейбусе, а потом еще странная бабулька выпустила на меня черного терьера без намордника. Я выстояла, смолчала, всех простила, а терьера даже погладила. Была собой весьма горда — какая я молодец и леди. Потом пришла домой, а там муж сидит. Довольный такой. Кино смотрит, улыбается. Сидит, значит… И лицо такое безмятежное, пока уставшую и голодную жену терьерами травят. В общем, дома — не смолчала. И спустила на мужа всех виртуальных собак.

Близким мы и прощаем куда меньше, чем чужим.

Вот начинаем мы встречаться с новым мужчиной, и он, допустим, ведет себя странно. Пропадает, не звонит, жадничает, умничает, ведет себя агрессивно или равнодушно. Мы готовы его бесконечно оправдывать! «Да он просто устал/в кризисе/недавно развелся/не готов к серьезным отношениям/мормон». А родному, любимому и хорошему в общем-то мужу готовы голову оторвать из-за какой-нибудь фигни: купил не тот сорт хлеба, задержался на полчаса, цветы не такие подарил, алые вместо бордовых (а в начале отношений и трем дохлым нарциссикам были рады). Все, теперь он свой, не отвертится — пусть соответствует высоким стандартам!

Самое обидное, в случае чего мы за них, близких, глотку готовы перегрызть. Ринуться в огонь и воду, отдать руку, почку и всю себя. Но в мирное время, на мирной кухне, когда все почки на месте, а дома впору тихому ангелу пролететь — НЕ ТОТ, ПОНИМАЕШЬ, СОРТ ХЛЕБА!!!

Зачем мы с ними так? Проверяем границы? Отчаянно хотим убедиться, что нас любят всякими — хорошими и плохими? Принимаем близких как должное и думаем, что они никуда не денутся?

А ведь денутся, вот что печально. Поставят глухой забор на месте вытоптанной границы. И тогда мы будем горевать, плакать, вспоминать только хорошее, покупать неправильный хлеб и заливать его слезами. И винить себя, и оправдывать, конечно: ну я же просто человек, я хотела выпустить пар и у меня ПМС! Случайному прохожему не скажешь: «Ой, извините, что я вцепилась вам в волосы, у меня просто ПМС». А близкие пусть терпят? На каком основании? Ведь, казалось бы, именно ради них, родных, любимых, важных стоит держать себя в руках, ради них становиться лучше, добрее, умнее. Чтобы они хотели быть рядом, а не просто были.

Никто не обязан любить нас любыми. Ну, может, мама любит ребенка безусловной любовью, да и то не каждая. А в остальных отношениях все-таки лучше обходиться без провокаций и краштестов. Стараться. Ценить. Понимать, помнить, быть благодарными и снисходительными. Обнимать, держать за руку, прощать и просить прощения. Устраивать праздники вместо истерик. И вместе превращать ваш общий дом в самое прекрасное место на земле, куда каждому хочется вернуться.