Остается смятая кровать,
Пахнущая нежным смуглым телом,
Остается право ревновать
И возможность заниматься делом.
Остаются шпильки на полу
Странный взгляд, на прежний не похожий,
И совет «не ворошить золу»,
И последний поцелуй в прихожей.
Остается снимок, а еще
В том, тобой подаренном блокнотце,
Телефон. И это хорошо. Плохо только слово «остается»…

Сначала я забуду звуки голоса,
Ее привычку теребить кольцо.
Потом — глаза, походку, руки, волосы. Улыбку…
Всю ее — в конце концов.
Лишь силуэт, сначала невещественный,
Пребудет все желанней и ясней…
Пройдут года.
И никакая женщина
Не сможет никогда сравниться с ней!

… Дети делятся на две разновидности: первые, высунув язык, возводят в песочнице домики, а вторые норовят, улучив момент, разрушить. Одни потом на руинах плачут от горя, а другие хохочут от восторга. Есть еще и третьи: сосут палец и млеют от своего мудрого невмешательства.

Почему
Ты такое капризное,
Море…

Ты вчера
Бушевало,
Волнами грозя,
Волновалось,
Металось
На диком просторе…
Так нельзя,
Море,
Слышишь меня?
Так нельзя!
… показать весь текст …

Не нужно объяснений никаких.
Моя любовь —
как терпкий день весенний,
Как звездный свет,
как прозвеневший стих,
Как нелюбовь —
не знает объяснений.
А станут внятны сердцу и уму
Весна, стихи,
мерцанье звездной пыли,
Пусть остается тайной, почему
Мы, полюбив,
однажды разлюбили…