Вечером одинокая пенсионерка Марья Ивановна возвращалась из магазина домой. Когда поднималась к себе, подвернула ногу, ойкнула от сильной боли и опустилась на площадку. Попыталась встать на ноги, но без посторонней помощи добраться до своей квартиры нечего было и думать.
— Эй, кто-нибудь! — негромко позвала Марья Ивановна.
Но никто ее не услышал. Или не хотел услышать.
— Лю-ю-ди, помогите! — уже смелее закричала женщина. Подъезд будто вымер.
— Грабят! — истошно завопила Марья Ивановна. А в ответ — тишина.
И тут пенсионерка вспомнила услышанный однажды совет: если хочешь привлечь внимание соседей, кричи о пожаре.
— Горим! — заголосила Марья Ивановна. — Пожа-а-ар!
Этажом выше щелкнул замок, кто-то громко втянул носом воздух и сказал:
— Нигде ничего не горит! Придуряется кто-то, зараза.
Дверь захлопнулась. И Марья Ивановна снова осталась со своей бедой одна. Будь у нее мобильник, можно бы позвонить на скорую, но по рассеянности оставила его дома. Как же попасть к себе в квартиру? И тут Марью Ивановну осенило.
— Караул, насилуют! — завизжала она. Как по команде захлопали, застучали двери.
— Где, кого насилуют? — нетерпеливо загомонили голоса на площадке. — Не мешайте, я хочу снять на мобильник… Да убери ты свой толстый зад, я тоже хочу увидеть!
— А ну, ребята, взяли меня под руки и помогли добраться на третий этаж! — не теряя времени, скомандовала Марья Ивановна.
— Кидалово! — процедил лысый пузатый субъект, пряча приготовленный для съемки навороченный мобильник. — Бомжиха какая-то придуряется.
— Какая я тебе бомжиха? Я же здесь живу, в одиннадцатой квартире, — возмутилась Марья Ивановна. — И даже тебя знаю, ты — коммерсант Парголин из шестой. Еще всегда в обед приезжаешь с какой-то крашеной девицей. Вот немного на ту похожа, которая сейчас рядом с тобой. Только помоложе и покрасивше.
— Так, урод, это ты с кем приезжаешь домой на обед, пока я честно тружусь у себя в офисе? — задохнулась от возмущения жена лысого коммерсанта.
— Да ну, Ляля, не видишь — бабка не в себе, несет что попало, — заюлил Парголин.
Он склонился над Марьей Ивановной и прошипел: «А ну, срочно говори, что это не я! А то останешься здесь до утра». А для всех громко спросил:
— Какая, говоришь, у тебя квартира?
До утра оставаться на площадке Марье Ивановне не хотелось.
— Срочно говорю, что это не он! — торопливо заявила она в спину оскорбленно уходящей Ляли. И тут же оказалась на могучих руках Парголина, который бегом отнес пенсионерку к дверям ее квартиры.
— Смотри, бабка, Ляля теперь от тебя так просто не отстанет, — сказал он Марье Ивановне перед ее квартирой. — Будет допытываться, что ты видела, так стой на своем, что видела не меня.
— А кого? — лукаво спросила Марья Ивановна, млея в забытых мужских объятиях.
— Вообще скажи, что это в соседний подъезд кто-то приезжает. Поняла?
— Да поняла, поняла, шалунишка ты этакий, — сказала Марья Ивановна, отпирая свою квартиру прямо на руках блудливого коммерсанта. — Заноси, а там разберемся, чего и за сколько мне надо будет говорить твоей жене!