Нет, нет… ты посмотри, что происходит,
ты только посмотри, вот… они — цветки стали плодами.

Вечером мне почему-то очень не хотелось спать, я долго ворочался. Стучало сердце так сильно, что отдавало в голову. Я тяжело дышал, окна машины были закрыты, чтобы не залетали комары и мошкара.
Остановив машину, как меня учили, если хочешь спать, прямо на обочине дороги, так, чтобы она не мешала никому, я пытался заснуть, а ехать было еще прилично, а глаза закрывались, и иногда фары выхватывали вместо дороги ухабы придорожной пыли и кюветы отражались в глазах и мелькали светом фар.
Как будто кто-то поднял меня, я щелкнул заметки в телефоне и начал писать…, потом привстал, поднял сиденье в машине, среди ночи решил записать, что мне приснилось. На небе мерцали июньские теплые в дымке звезды, тишина немного страшила. Вокруг никого не было, деревья тихо шумели ветром, люди на земле спали.
Прошел, да был совершенно бестолковый день и такое вдруг снится. Мы очень редко видим глаза, да глаза, мы видим, либо опущенные глаза, либо задумчивые, либо грустные, либо в слезах, иногда и в злобе и печали, иногда вообще на нас не хотят смотреть, а если смотрят, то в них злоба и ненависть к Вам, зависть и смущение. В современном мире, глаза стали недоступны, их можно увидеть затемненными в очках, в средствах связи, айфонах, компьютерах, вживую редко. Никогда не думал, что люди, которые не смотрят тебе в глаза — опасны. Их лучше сторониться, люди, которые смотрят в глаза прямо и откровенно — добрые, но могут обмануть в силу того, что верят в Бога и верят людям, которые лгут и обманывают постоянно. Мы часто обманываемся и обманываем, верим и перестаем верить, а глаза — это ну как, картина Мадонны Леонардо да Винчи, там все сложно, они отражают зеркально душу человека и то, что он думает. Неожиданно вспомнил слова Гоголя Николая, когда ему совсем невмоготу было ходить с родителями в церковь он спросил: «А зачем это?»
Когда я вижу глаза людей в метро, в транспорте, то мне становится страшно и редко, когда поймаешь взгляд участия, а он так нужен. Однажды я спросил у пенсионного людей, возраста, а где мне выйти, чтобы попасть туда-то. У них завязался целый спор, они забыли обо мне и спорили, спорили, спорили о том, что лучше выйти там или там или не там. Я вышел из автобуса, счастливый тем, что они не одиноки теперь.
Заснув, я увидел, что мы, я… отдыхали на огромной даче, у моего именитого, знаменитого и очень серьезного знакомого, очень жесткого, в отношениях в семье и с друзьями и товарищами. Но в тот день, даже вечер, так как он работал, его семья была вечером свободна, его не было дома. У него была жена и трое девочек, или двое и одна не его. Но суть не в этом, я видел и чувствовал теплоту его 12-летней девочки Лизы, в ее руках и любовь в глазах, зеркально отражался Бог ко всему, ко мне, к лесу, ягодам, маме, при этом руки были немного холодные, так как она постоянно полоскала их в ручье, при этом я говорил ее маме о красоте ее дочери, но и сам мамин образ был настолько обворожительно ярок, что, если бы я был художник или в этот момент у меня был фотоаппарат, я бы фотографировал ее бесконечно миллиарды, триллионы раз и все это время, они были разные, а ее неповторимый яркими глазами образ, он был светящийся, я и не знал, что лучше, маленькая дочь Лиза или ее мама. Ну конечно же, дочь. Её глаза — глаза Бога — так называл я детей, с такими глазами, впивавшихся в меня взглядами, я часто замечал это, но не все дети имели такую странную особенность. Иногда мы подолгу смотрели друг на друга, ничего не говоря, сливаясь глазами в реку или океан взглядов и мыслей, при чем дети, как будто ничего не понимали или делали вид, что не понимают.
Они, эти маленькие создания, особенно маленькие и подолгу говорившие своими глазами то, что Бог передавал мне, я понимал, а я… я просто счастливо улыбался и был на грани блаженства. А здесь такое, она полоскала в ручье свои маленькие ручки, рядом стояла взрослая ее сестра, тут же мама и еще одна девочка и я… щебетал скворцом, с ними обо всем на свете, о любви Ромео и Джульетты, что счастье невыносимо приятно, что любовь и они одно и тоже, что их огурцы с дачной грядки хрустят и пузырчатые так, словно божественные создания, а их сладкий огуречный вкус и не требует соли.
Потом, или тот час же, я задумался, что вечером будет чай и мы соберемся и я непременно буду говорить о том, о счастье, о любви, о понимании, о непонимании, которые видел, но как? Я думал, как мне выразить свои чувства словами и глазами, я всегда смотрел в глаза людям, но стеснялся счастья, потуплю глаза, буду немного краснеть, что со мной бывало всегда… почти всегда, особенно от волнения.
А потом полными глазами Счастья скажу им, что Боже, какое же это Счастье они подарили мне и как же они вечно красивы и Божественны в своем том, что они есть и что мне не надо боле ничего, если бы иметь хоть секунду такого Счастья, и если бы они пригласят меня еще раз побыть у них, нисколько не давая повод, что мне понравились его девушки, мама и дети, особенно маленькая Лиза, похожая на такой прохладный родничок, с глазами — зеркалом души Бога, в лесной тиши, со светящимися глазами Создателя, умеющими говорить.
Закончив свое выступление перед почтеннейшим семейством, мне стало невыносим тошно, душно и тоскливо от того, что покидаю их, уезжая в свою серую, будничную и наполненную треволнениями, падениями и поточно, нескончаемыми заботами, тревогами, страхами, жизнь… И еще думал, почему бы мне не иметь такого вот, а им иметь, то, что я имею, а почему мне иметь такое, а им иметь мои войны и тяжбы и так далее… Это зачем так устроил Бог, дав мне во сне, осознание того, что дав такую жизнь любому человеку — не выдержит он, не сможет… и все… Смешивалось путаницей мыслями, в голове, за рулем моего автомобиля, тоскливо, освещая дорогу фарами мои глаза, комары бились в стекло, в стекла фар: и мы с машиной, ехали.
Я не знаю, был ли я счастлив, но именно этот момент сна, я был счастлив настолько, что не смог не проснуться и не написать этого, чувства, заполнившего меня всего, салон машины, лес, воздух, все пространство, созданное этим великим создателем, сумевшим дать мне то, что дать невозможно, да и как же так, как же это можно… ну почему? Я ударил двумя руками по рулю так сильно, что косточки на руках хрустнули, почему. В машине не было музыки, только мои скачущие мысли и то, что сна больше нет и, видимо, не будет.

Теперь и всегда после этого случая, я всматриваюсь в глаза детей и часто вижу там, в них, его глаза, чистые непорочные глаза Бога, они видят все по другому нас, воздух, они видят то, что мы взрослые никогда увидеть не сможем, а при помощи детей он дает нам Божественную силу и Счастье и говорит с нами.
Постепенно начинало светать, верхушки деревьев становились золотистыми от могущественного вечного Солнца…

15 01 2015
SCHNE