Возвратиться в свои палестины,
прокатиться туда-обратно;
запах яблока и апельсина
в грубой тумбочке прикроватной.
Запах детства, превью сиротства
с бородой непременно ватной,
где настенных газет уродства;
коридоры, углы, палаты.
Вот берёзка, а с ней рябина,
да над речкой висят ракиты:
те же яблоки-апельсины
позабытые — не забыты.
Здесь погосты весной, как грядки:
посмотри, ни одной оградки —
надо ж так заиграться в прятки,
чтоб исчезнуть совсем, ребятки.
Это яблоки и апельсины —
не противься, не бейся, сдайся:
возвратиться в свои палестины
не получится, не пытайся.
То берёзка, а то рябина —
то опять над рекой ракита;
всё струится моя тропинка
позабытая — не забыта.
Только память плодит плаксиво
эхом спятившим, — многократно:
запах яблока и апельсина
в грубой тумбочке прикроватной.
Игорь Джерри Курас «Ключ от небоскрёба»