У любви так много лиц и имён…
И она — палач. Но блаженны те,
кто ей невзаимностью заклеймён,
кто распят на её кресте:
ведь на их высотах такая синь
и настолько прекрасен вид,
что о большем — просто грешно просить.
А боль… да пускай болит.

…И никто из вас надо мной не волен.
Если мир стал тесен — смени лекала.
Я могу быть счастьем. Могу быть болью.
И меня никому никогда не мало.
Но меня никому, никогда до капли
едко-алым соком в давильне выжать
не удастся. Я — золотая цапля
у которой озеро — неба выше.
Пусть однажды пламенем самым синим
запылают воды — огня — по пояс! — 
я ему скажу «ты такой красивый…»
и шагну ни капли не беспокоясь
о душе и песнях, пере и пухе,
и о том, смогу ли потом воскреснуть,
… показать весь текст …

«Смотри, упала! Звезда упала!»
И лица к небу, и все галдят…
А проводница в проходе стала,
Кричит мальчишке: «Вернись назад!
Поедет поезд — уйди с подножки!»
Стальная баба, сто лет в пути.
«Ещё секунду, ещё немножко!
Ведь там, на небе, звезда летит».
Ему семнадцать, глаза смеются,
Он все желанья звезде сказал…
А ей — сегодня сто раз проснуться,
Одной встречая ночной вокзал.
Какие звёзды… Купе пустое,
Мужик случайный, остывший чай…
… показать весь текст …

Мне везет одному
я встречаю тебя в никогда
проводив в никуда обесточив мечи и сирены
остальные сдаются
из прошлого грязного льда
недобитые песни настойчивы и откровенны
не заткни меня мать
дай наплакаться там у вершин
где идёт паровоз в дорогое небывшее лето
где любили друг друга…
мы все в никогда хороши
и до самой последней неправды не знаем об этом.

Много в мире гадкого, глупого и печального,
но всего печальней — глупость под маской истины.
Принимай спокойно всех, что к тебе причалили,
будь спокойным берегом, будь милосердной пристанью:
им ещё предстоит марианский глоток отчаянья —
порт к которому приписаны и причислены.