Мы попрощаемся в Кронштадте,
У зыбких сходен, а потом —
Рванется к рейду легкий катер
Раскалывая рябь винтом.

Вот облаков косою тенью
Луна подернулась слегка,
И затерялась в отдаленье
Твоя простертая рука.

Опять над морем виться флагу
И снова и суров и скуп —
Балтийский ветер студит влагу
Твоих похолодевших губ.

Уходят врозь пути кривые,
Мы говорим «прощай» стране;
В компасы смотрят рулевые,
И ты горюешь обо мне.

… Но если пенные объятья
Нас захлестнут в урочный час,
И ты в конверте за печатью
Получишь весточку о нас, —

Не плачь, мы жили жизнью смелой,
Умели храбро умирать.
Ты на штабной бумаге белой
Об этом сможешь прочитать.

Переживи душевный холод,
Полгода замуж не спеши,
А я останусь вечно молод,
Там, в тайниках твоей души.

И если сын родится вскоре,
Ему одна стезя и цель,
Ему одна дорога — море,
Моя могила и купель.

1941

Писатель-маринист Олег Глушкин:
Впервые я услышал об Алексее Лебедеве от Елены Вечтомовой — ленинградской поэтессы, вдовы погибшего поэта-моряка Юрия Инге, которая вела занятия литературного объединения в кораблестроительном институте. Я тогда писал стихи и был старостой этого студенческого кружка молодых поэтов. Она прочла нам стихотворение «На стрельбах» о морском коте, и нас так заворожил ритм этого стиха, что мы на следующее занятие, не сговариваясь, принесли нечто свое подобное, но ничто, сочиненное нами, не смогло сравниться с произведением мастера:

Жил на линкоре рыжий кот,
Заносчивый, как дьявол,
Но службу знал на полный ход —
Не зря он с нами плавал.

Зрачки покашивая вбок,
Кот шествовал повсюду,
И уверял команду кок,
Что весит он полпуда.

Как штурман знает берега,
Заливы, мели, мысы,
Так кот знал личного врага,
Враг назывался — крысы…

В, казалось бы, шутливом стихотворении поэт сумел достичь краткой и зримой образности. Алексей Лебедев постоянно печатал свои стихи на страницах газеты «Красный Балтийский флот» (ныне «Страж Балтики»). Газета эта была старейшей среди подобных ей, основанная в 1919 году при содействии Максима Горького, она сразу же стала местом притяжения литераторов.

…Подводная лодка вышла из Кронштадта в шесть часов вечера 12 ноября 1941 года, командовал лодкой капитан-лейтенант Чебанов, военкомом был старший политрук Гребнев. Надо было подойти в район Данцигской бухты, произвести разведку фарватеров и выставить на них минные заграждения, и, выполнив эту задачу, остаться в данном районе и уничтожать военные корабли противника и транспорта. До полуострова Ханко лодка следовала вместе с караваном наших кораблей — были там два эсминца, минный заградитель «Урал», пять базовых тральщиков и пять катеров — малых морских охотников за подводными лодками. Караван зашел в бухту у острова Гогланд и вечером двинулся дальше. Ночь на 14 ноября была холодной, ледяные невидимые волны набегали на корпус лодки. На траверзе маяка Кери в ноль часов тридцать пять минут лодка подорвалась на мине, вода хлынула в кормовой отсек. Команда всеми силами боролась за спасение своего корабля. Создали противодавление в четвертом и пятом отсеках, удалось даже заделать пробоину в шестом отсеке. Но был поврежден дейдвуд — и лодка потеряла ход. В час ночи раздался новый взрыв — лодку буквально подбросило вверх, освещение вышло из строя — мина разрушила почти всю кормовую часть. Разошлись швы и в других отсеках. Везде начала поступать в лодку вода. Были и первые потери. Раненым оказывали посильную помощь. Потерявшая окончательно ход, лодка встала на якорь. На мостике лодки пытался руководить действиями команды ее командир Чебанов, на корме — в самом опасном месте был лейтенант Алексей Лебедев. В довершении ко всему на лодку навалило эсминец «Суровый», который тоже подорвался на мине. Чебанов принял решение перенести на эсминец раненых, для этого трое матросов туда переправились, но в это время волной отогнало эсминец. Лодку уже ничто не могло спасти. Лишь нескольким человекам удалось уцелеть. По свидетельству оставшихся в живых — главного старшины Николая Кваскова и старшего моториста Василия Щербины — в последние минуты, когда за кормой раздался чей-то крик о помощи, Лебедев бросил тонущему свой спасательный жилет. Лодка, наполненная забортной водой, продержалась недолго. Считанные минуты и она, как камень, почти мгновенно пошла ко дну. В ту страшную холодную ночь погибли более пятидесяти моряков — почти весь экипаж подводной лодки.