Они

Мне не жаль тех женщин, кто из кожи вон лезет, лишь бы получить любой знак внимания от чужого, но возлюбленного; кто сходит с ума от алчности и обиды своего эго, страдая и получая удовольствие от этих переживаний мнимой любви. Мне не жаль их самолюбие. Мне не жаль их боль… Они сами притягивают мнимые действия реального противодействия, чтобы заполнить те соты души, которые опустели в связи с истечением срока давности прошлых нужностей. Грезить безнадежной мечтой призрачного счастья и страдать от нелюбви и недоверия. Они все обо всём знают… И понимают абсурдность… Но градусы мнимой любви продолжают кружить голову далёким…, розовым…, щедрым… Пусть даже и не в этой жизни…

Мне не жаль тех женщин, кто переживая любовь, и испытывая настоящие яркие чувства, выжимают из нее все соки событий, эмоций, блаженства, знаний, конечно, увлекаясь безумно этим, и утомляя время жизнью через край, и себя… Они извлекают философский камень из этих сильных чувств, чтобы дальше поглощать и наполняться гранитом этой науки, совершенствую себя. Науки — любви…

Мне не жаль тех женщин, которые любят, чтобы просто любить. Любить ни за что, просто так, вопреки… Чтобы можно было жить, видеть, слышать, дышать, ощущать. Они знают, что это один из множества путей наугад. На авось…

Мне не жаль тех женщин, кто решился любить, зная, что их может ожидать боль и разочарования завтра…
Мне искренне жаль лишь тех, которые под любым благовидным предлогом, оправдывающим внутреннее смущение неумением, или комплекс неполноценности, или узколобое мироощущение…, не хотят пожелать смочь полюбить. Ради своего спокойствия. Ради карьеры. Ради понтовских штучек. Ради корыстолюбия…
Самолюбивое эго, понимая, что может разрушиться гармония её мира, делает женщину равнодушной к жизни изнутри, ограждая ее от чувств, делая её игрушкой своих амбиций, и замыкая её на круге привычек и мелких рефлексов на радость извне, просачивающаяся подсознательно, и возбуждающих тайные грёзы, но скоро разбивающиеся о стену отчуждённости и недоверия. И сомнений… И главной цели ее бытия…

Он И для всех женщин, перечисленных выше и неописуемых мной остальных, существует он — мужик-самец, мужчина-собеседник, парень-друг, защитник-рыцарь, галантный кавалер, ангел-хранитель, коварный соблазнитель, провокатор, демон… Такой благородный безродный (или наоборот!!!) философ, немного романтик, искренний и лукавый искуситель, из ус которого сочиться яд сладострастия, мутящий разум и проникающий в кровь желанием отдаться, отдать, стать одной из…, покориться… Эдакий двухметровый гибкий зверь с тяжелыми и острыми глазами цвета неба, в которых каждая видит свои мечты и тайные грёзы… Нежный хищник, растворяющий своей мощью самые неприступные стены. Противоречивый нечто, сулящий тихим голосом блаженство любви и бесконечное счастье. И не важно, что порой бросается в глаза его сходство с Мефистофелем — такой же нос с характерной горбиной, тонкие и искривлённые милой усмешкой губы, упрямый подбородок, выдвинутый вперед, и взгляд — хитрый, прямой, алчущий… Главное, что он — подарок судьбы для всех, без исключения, женщин. Кто удостоится. На ком замкнётся кольцо судьбы и его интерес…

Он и они

Они сразу начинают плавиться под его взглядом — увлажняются, загораются особым блеском глаза, мимика лица из скучно-тоскливой преображается в щенячье-радостную от свалившегося вдруг внимания. Они начинают испытывать трепет от его тихих слов, произнесенных в интимной близости доверительного пространства. Он растекается в их сознании новизной, тайными желаниями, подавляющими волю, и счастьем вознесения обычной неприметной до единственно желанной…
Это его сущность такая — быть в центре внимания женщин, с их интригами, тайнами, душевными излияниями, порывами, разрывами… Их чувств. Самец-одиночка. Бродяга-страсть. Любовь-адреналин… С разрушительными последствиями в судьбах для слабых, и удивительно-созидательной для сильных духом женщин. Он, как мудрый змий, внедряется в их сознание, и пытается дать им то, что жаждет их сущность — откровенности и понимания. До некоторой степени безусловности. До некоторой черты, через которую ни им, ни ему было нельзя, ибо это было нарушением некоторого образа.
Он говорит, расспрашивает, предполагает, не давая возможности женщинам придти в себя от неожиданности и удивления. Он уводит их мысли за собой в прекрасные сказочные рассуждения о бытие, о смысле жизни, о мечтах… И очаровывает их эксклюзивными чувствами. Заковывает в оковы сладкой зависимости. Он овладевает их сознанием, и магией слова внушает страх и трепет он неизведанного ранее ощущения полноты. Только находясь с ним. Рядом… И они отдаются безмолвно, покоряясь воле его и его желанию, становясь зависимыми от внимания этого молодого гибкого самца, источающего яд любви пошлой похоти…
Сияют глаза у всех удостоенных его вниманием по-особому жарко — с трепетным пламенем внутри — таинственным, уставшим, завораживающим… И летят/едут/идут/плывут… на его зов они, сияя взглядом от нетерпения и решительности. И платят за это страданиями отчуждения, холодности и равнодушия потом, когда душа демона насытиться их любовью…
Недолго, но ярко; поверхностно, но безумно чувственно — это то, на что способен он без ущерба для своего ЭГО, ради женщин. Для них… А как они этим распорядятся, пусть решают сами. Он лишь даёт то, что они хотят…

ОН И Я Мне не жаль женщин, способных любить, желающих любить, пытающихся… Мне не жаль себя и своё самолюбие, не жаль утраченного внимания на что-то другое, не жаль произошедшего и прошедшего… — это красивый отрезок сказочной любви моей жизни. Но, вынуждена признать, что любви идеальной нет, как и нет вида на земле такого — человек-идеальный. Волшебно, больно, трепетно и страстно, безумно, безумно больно, безумно сладко… — всё было. Было чувство гармонии и полноценности — полноты… Было счастье обретения… Было удивление силе чувств, и мощи желания. И удивительный интерес, проникающий вглубь мыслей. И крайне редкое желание просыпаться в его объятиях…
Всколыхнул… Растормошил… Оживил суету будничную. Отобрал покой и сон. Разукрасил разными кляксами эмоций наши отношения. Далеко не сказочно-идеальные, скорее наоборот — воинствующе-сопротивляющиеся. Зачем? Да, кому же это ведомо? Так сложилось…
По-настоящему сильно, по-человечески сложно было чувствовать такую любовь, осмысливать происходящее, и принимать в остатке. И переживать, а не проживать, любовь, которая затмила все другие мысли и чувства, заполняя собой всё пространство ума, чувств, желаний…
Мне не жаль тех женщин, что из кожи вот лезут…, мне не жаль себя… Любовь — лучшее лекарство для женщин, заражённых вирусом меланхолии и смертельной скуки, с признаками анабиоза, и амнезии былых чувств, как главного стимула жизни. Ну, а дальше — время покажет…
16.08.14г