Смешные, косные старики, мы вымрем. Но до последней капли крови будем рассказывать, что сделанное с нами — несправедливо

Вся проблема в хорошей памяти. Я прекрасно помню, что говорили нам, гражданам страны, в 80-х, когда идеологические червяки точили Советский Союз изнутри. А говорили нам, что система социалистического хозяйствования неэффективна, что все вокруг колхозное — значит, все ничье, что предприятиям нужен хозяин, и когда они этого хозяина получат, мы заживем, а пока разбазаривание, несуны и бла-бла.

Мы поверили (идиоты) и согласились на передачу магазинов и предприятий в частную собственность. Так сказать, дали мандат…

Но мы никогда не давали мандат на отмену достижений социализма: бесплатного высшего образования, бесплатного здравоохранения, всеобщей занятости, обеспечения населения бесплатным квартирами и прочего, что было закреплено в законодательстве.

Наоборот!

Нам же говорили, что экономическая ситуация при капитале станет лучше? Значит, полагали мы, разбогатевшее государство будет быстрее обеспечивать нас квартирами и врачами. Даешь хозрасчет и самофинансирование!

Нет, вы не поняли: это не стенания о том, что раньше трава была зеленее. Это констатация факта: ни разу, когда народ и элита обговаривали условия жизни «на берегу», не было речи о том, что у людей отнимут то, что они (мы) считали своими основными правами.

Однако же отняли. Бесплатного высшего образования, считай, уже не существует, квартиры нам, будто в насмешку, предлагают брать в ипотеку: тем, кто с трудом зарабатывает на хлеб…

Сделка, если отвлечься, была проведена красиво: собственность, принадлежащую народу, с помощью нескольких технических приемов передали ряду приближенных к власти лиц — а социальное обременение — ап! — и не передали.

Повесили на самих обобранных: «Платите. За все, что раньше было бесплатно, за капремонт и за рыбалку».

Но это же абсурд. Битый небитого везет, как в сказке…

Хочется спросить: с какой, собственно, стати?

Если даже Чубайс признал, что приватизация была нечестной и неравной?

Пусть ЭТИ, кто получил народное достояние, и платят: за наше здравоохранение, наше жилье и прочую социалку. «Ты ручку взял — пора возвращать»…

Мне тут, конечно, скажут: уровень жизни населения, по сравнению с Советским Союзом, вырос, и это заслуга того самого частного сектора: капиталисты возвращают обществу данный им аванс рабочими местами и зарплатами.

Да, часть населения ездит по платным дорогам, делает платные операции, отдает детей в частные школы и радуется солнцу.

Вот только другая часть тянет серые макароны до зарплаты, забыла, когда ездила на отдых и одевается в стыдный Китай.

И этих вторых больше, гораздо. Восемьдесят процентов на двадцать.

И потому — не считается.

Плохо, нечестно распорядилась элита народной собственностью, отжатой у народа в 90-х. Я — не согласна.

Вот, между прочим, интересный факт: когда нефть стоила дорого и «возвращалась» к народу повышением пенсий, украшением городов, новыми медцентрами и развязками, мы, патриоты, искренне прощали топ-менеджерам госкорпораций зарплату в несколько миллионов в день и писали: «Какая разница, частная или не частная собственность в государстве, если она гарантирует народу ту же стабильность и те же (ну, почти те же) права?»

Денег не стало — и мы с изумлением увидели, что ни один менеджер не снизил себе зарплату ни на рубль — зато в Москве ликвидируют единственный уникальный отряд «кардио скорой помощи». То есть одни жрут ложкой бриллианты, качая общую собственность (недра принадлежат государству) — а другие будут умирать.

Как-то мне это не нравится…

Мне многое не нравится. Я, например, не считаю, что государство может единолично решать, выделять или не выделять миллионы Райкину на спектакли о гомостраданиях: это же НАШИ деньги, на этот раз без кавычек, деньги налогоплательщиков. Давайте-ка проведем референдум: Райкину на его правду — или на новое жилье для бюджетников? Или на раковых детей?

Ответ, похоже, вы знаете…

В благословенном 14-м казалось, что таких референдумов (и таких колонок) уже не понадобится, что мы с элитой наконец-то смотрим в одну сторону, идем в одном направлении, играем в одной команде. Увы, ни один из потрясающих кулачками в сторону Запада политиков не забрал с этого Запада сбережения и детей, а провозгласившее продовольственную безопасность правительство не выгнало из страны «Кока-колу» и прочие западные корпорации, производящие у нас до 90 процентов «российских» товаров.

Комедия, и тут, и там…

Вот потому Ленин всегда живой. Потому что Райкин, Марбелья, приватизация без социального обременения приватизаторов и ликвидированный кардиоотряд.

Территориальный возврат возродил тогда надежду на справедливость. На отмену мошеннической сделки, прокрученной в 90-х и 80-х…

Не так давно меня потрясла колонка главного редактора радио «КП» Евгения Арсюхина о том, что люди коснеют в советском или любом другом времени своей молодости и не умеют, не могут принять новых условий игры, с которыми весело справляются их отпрыски. «Будьте как дети, — проповедует коллега, — дети готовы принимать мир, как он есть».

Да, дети, родившиеся в обществе, где одного из пяти младенцев разбирают на органы и пересаживают их прочим, примут этот порядок за норму и будут жить спокойно и без рефлексий. И дети, родившиеся в секте, в логове маньяка, в комнате без света будут считать, что жизнь такова, и «что там брюзжат эти смешные плюющиеся старики, хи-хи-хи, нудят и нудят, что где-то на небе есть солнце, и людей не держат за ногу на цепи, вот умора-то! Вот дураки!»

Все верно: мы косные, глупые, неуспешные, мучимые фантомными болями и неспособные найти себя на этом празднике откатов и закрывающихся больниц. Нас нужно сорок лет водить по пустыне, чтобы мы вымерли и перестали отравлять атмосферу: брюзжать, что раньше собственность была общая, и денег почему-то хватало и на победу в Войне, и на ракеты, и на здравоохранение, и на науку, лучшую в мире — а теперь только на зарплату эффективным менеджерам.

И мы, конечно же, вымрем.

Но до последней капли крови и до последнего вздоха мы будем рассказывать, что сделанное с нами — несправедливо.

И, может быть, кто-то из прикованных цепью детей услышит.