Конкурс, братцы! Делим темы. Философия - моя!
-Тютчев, жги про «Кто мы? — Где мы? И почто родился я?»
За любовь — сажай Вильяма, юморит пущай Крылов.
Мистик есть иль с этим яма? Кафка! Байрон? Гумилев!
…Вновь в палате мордобои, начался крутой замес.
Пушкин Бёрнса матом кроет, и волнуется Дантес.
(Когнитивно беспокоен и с таблетками, и без,
Вдруг опять побьют толпою, «что бы к Шурику не лез!»)
Поуп дал пинка Шекспиру, даром — хил да ростом мал.
По у Гете вырвал лиру, и об Китса обломал.
Блок гнёт пальцы по-нахалке: -Нас, мол тьмы! Заткнись, Бодлер!
А в Петрарку тычет палкой слабовидящий Гомер.
Киплинг смят Крылова весом, и хрипит «Пусти, урод!»
-Эй, пора лупить Дантеса! — Миша Лермонтов орёт.
Но вцепился Мише в ногу Перси Шелли: «ху, а ю?!»
Рвет Нерон тельняшку-тогу, и грозится: -Ща спою!
Байрон, лорд, сидит на Фете: — я здесь лирик! Ты здесь кто?
-Успокойтесь, хватит, дети! — разнимает всех Барто.
-Оторвете лапу Мише. Вильям, ну же, шпагу спрячь!
Санитары шум услышат, и утопят в речке мяч…
-Эй, пииты! Что вам, тесно? Люда, галоперидол!
Жизнь прекрасна, жизнь чудесна, — если вовремя укол…
Февралем кончалось лето. Майский дождик ноябрил.
По-весне трясло поэтов в психбольнице номер три.