Его мучила известность его грехов, заставляя вырывать с корнем душу, каждую ночь.
Проснувшись среди глубоко темной ночи, разного рода прекрасных и бесноватых снов, беззаботно спящих в городе, в уютных кроватках, людей, Александр, приподнял голову от намоченной им, то ли его, то ли не его, меланхолическими и романтическими слезами, то ли потом, подушки. Было необыкновенно чувственно тихо, только в голове бодро мелькали мысли о плохом — сигарете, чтобы наполнить мозг, легкие дурманом и не думать мысли, залезавшие размышлениями в его мокрую от воды в мозгах, голову.
А из окна, чуть видно, мелькали цветами отражений ночной красной рекламы пробегающие, неизвестно кем, забытые всеми, люди-тени.
Приподняв голову, он увидел Ангела, Ангел спал, спокойно дыша, как будто, это был не настоящий человек, а живое Божество, вокруг Ангела светился небольшой нимб, такого золотоцветного, с серебром оттенков. Александр округлил глаза пятирублевыми монетами, подошел к окну в другую комнату от Ангела и нервно теребя пальцы рук, закурил, делая затяжку за затяжкой, как дым в паровозной трубе, поезда на углях, угрюмо набиравшего скорость жизни.
Мой Ангел, как же он красив, как же беззастенчиво, она спит, как маленький, прекрасный ребенок, …вдруг раздался небольшой всплеск звука, вырвавшегося сквозь закрытые красивые и любимые губы. Под закрытыми глазами Ангела, ворочались, маленькими медвежонками, глаза, о чем-то думающие во сне, отдельно от нее.
Конечно, — подумал он, мне так не спать никогда, только Ангелы могут спать, только они, потому что они спокойны и знают, что им делать, когда и кого спасать и помогать и совсем рядом есть Бог и можно всегда обратиться за помощью. Он всегда протянет ей руку, подумал, делая глаза щелями для просмотра. А она, мой любимый Ангел, перевернувшись на бок, мой Ангел, немножко посапывая любовью, ушла в глубокий сон любви к людям и заботой о них. Я, заискивая, перед этим нечеловеческим Божеством, прошел, мягко ступая по ковру, как дикий кот, шагающий по лесу. Она спала так сладко, а он, выставив глаза-щели напрокат Богу, смотрел неотрывно на нее и умилялся бесподобности ее божественного состояния, нимб по-прежнему светил и ему было видно ее красивое и родное лицо.
Перекрестившись по всем законам торжества над природой, Александр лег, чтобы была возможность подсматривать за Ангелом, он полюбил и ее и эти ночи, когда он бесконечно смотреть на нее, да… да… да…, именно бесконечно…