Душа замирает от грусти и боли,
И август уже не терзает жарой.
И наш листопад мы встречаем с тобою.
Под звук саксофона — в нём страсть и любовь.
Дышать в унисон и не ведать о боли,
О, как бы хотелось, мой ласковый друг,
Душа замирает, и маски и роли
Сорвали, лукавить уже не досуг.

О, август, он кажется странной лавиной
Угара, потери, и все же любви.
Как было с высоким и нежным мужчиной,
Мне хочется помнить полёты свои.
Всё было — всё будет, и есть продолженье
В том золоте листьев на лёгком ветру,
Душа замирает от грусти и лени
И с летом угасшим я тоже умру.

Чтоб осенью стать деловой и счастливой
И снова брести по опавшим мечтам,
Там золото листьев, там пес сиротливо
Всё бродит и бродит по нашим следам.
Прости, разлюбила покой и покорность,
Звучит где-то рядом совсем саксофон,
И август свою мне явил благосклонность,
Казалось, что ты уже вечность знаком,

Но ветер срывает бессильные листья,
Куда-то несётся душа, замирая,
Высокий мужчина, крамольные мысли.
Любаша, Иртыш, замираю у края.
И старой легенды извечная сила,
На Любинском снова душа танцевала,
Но кто там высокий такой и красивый,
Куда он стремится, не знаю, не знаю.

Присяду к ней, в книжку её заглянула,
И лист опустился на камень несмело,
И кажется, снова судьба улыбнулась,
Но август сгорал в том костре неумело…
А вдруг до любви дотянуться успею,
До осени вроде уже дотянули.
И только мужчина высокий немеет
Навек в листопаде друг к другу прильнули…