Ты уехал на юг, а здесь настали теплые дни, Нагревается мост, ровно плещет вода, пыль витает, Я теперь прохожу все в тени, все в тени, все в тени, И вблизи надо мной твой пустой самолет пролетает.
Господи, -- я говорю, -- помоги, помоги ему, Я дурной человек, но ты помоги, я пойду, я пойду прощусь, Господи, я боюсь за него, нужно помочь, я ладонь подниму, Самолет летит, господи, помоги, я боюсь.
Я боюсь за себя. настали теплые дни, так тепло, Пригородные пляжи, желтые паруса посреди залива, Теплый лязг трамваев, воздух в листьях, на той стороне светло; Я прохожу в тени, вижу воду, почти счастливец.
Из распахнутых окон телефоны звонят, И квартиры шумят, и деревья листвы полны, Солнце светит в дали, солнце светит в горах, над ним, В этом городе вновь настали теплые дни. Помоги мне не быть, помоги мне не быть здесь одним.
Пробегай, пробегай, ты -- любовник, и здесь тебя ждут, Вдоль решеток канала пробегай, задевая рукой гранит. Ровно плещет вода, на балконах цветы цветут, Вот горячей листвой над балконом каштан шумит;
С каждым днем за спиной все плотней закрываются окна
составленных лет, Кто-то смотрит вслед за стеклом, все глядит холодней, Впереди, кроме улиц твоих, никого, ничего уже нет, Как поверить, что ты проживешь еще столько же дней.
Потому то все чаще, все чаще ты смотришь назад, Значит, жизнь -- только утренний свет, только сердца
умеренный стук; Только горы стоят, только горы стоят в твоих белых глазах, Это страшно узнать -- никогда не вернешься на юг.
Так прощайте же горы. что я прожил, что помню, что знаю на час, Никого не узнаю, но если приходит, приходит пора уходить, Никогда не забуду, и вы не забудьте, что сверху я видел вас, А теперь здесь другой, я уже не вернусь, постарайтесь простить.
Горы, горы мои! навсегда белый свет, белый снег, белый свет, До последнего часа в душе, в ходе мертвых имен Вечных белых вершин над долинами минувших лет Словно тысячи рек на свиданьи у вечных времен.
Словно тысячи рек умолкают на миг, умолкают на миг,
на мгновенье вокруг
Я запомню себя, там, в горах, посреди ослепительных стен, Там внизу человек, это я говорю, в моих письмах на юг. Добрый день, моя смерть, добрый день, добрый день, добрый день.