там было жарко, как и год назад,
носились одинаковые дети,
кого-то кто-то с поезда не встретил,
вода — горячая, а цены — сущий ад.
там было людно, видимо, июль
нас сталкивает лбами не нарочно,
я так смешно во всём винила почту —
ты точно пишешь! писем будет — куль.
но безнадежно проходили дни —
обыденно. и я, уже привычно,
поклевывала носом в электричке,
не верила в трагическое «ни»
(как ни-когда), но в правильное «не» —
мол не-когда писать, но точно помнишь
как совпадали линии ладоней,
как солнце утопало в молоке
и шарило, слепое, по столу,
на финики и вишни натыкаясь.
как пес соседский (всю неделю лаял)
побаивался веника в углу.
как догорали в уголь вечера,
и звёзды пробивались через пепел…
***
кого-то кто-то с поезда не встретил,
и это мелочи, вот в августе — жара!
и я стою, смотрю в тебя, смотрю,
сквозь целый год, и вспоминаю голос,
как выгорели пряди (чистый колос!)
и снова потемнели к ноябрю.
не вылечит солёная вода
меня от нас. на пирсе вечно дует,
там парочка хохочет, он целует
её и верит — это навсегда.