Одна из самых жестоких вещей —
это делать человека печальным и серьезным.

Это имеет глубокое значение, потому что когда вам запрещено смеяться, то несомненно, вам запрещено быть радостным, вам запрещено петь праздничные песни, вам запрещено просто танцевать от абсолютного блаженства. Запрещением смеяться разрушается все, что прекрасно, что придает жизни смысл. Это самая отвратительная стратегия, примененная против человека.

Серьезность — это грех.

И запомните, серьезность не означает искренность; искренность в целом — это другое явление. Серьезный человек не может смеяться, не может танцевать, не может играть. Он всегда контролирует себя; он был воспитан таким образом, что он стал для себя тюремщиком.

Искренний человек может чистосердечно смеяться, может искренне танцевать, может искренне радоваться. Искренность не имеет ничего общего с серьезностью.

В действительности, когда дети хихикают и смеются, взрослые думают, что их можно простить, потому что они незнающие дети — они как будто все еще не цивилизованные, как будто все еще примитивные. Все усилия родителей, общества, учителей, священников состоит в том — как цивилизовать их? Как сделать их серьезными? Как сделать, чтобы они вели себя как рабы, а не как независимые индивидуальности?

Серьезность — это просто болезнь души…

Смех постоянно осуждался как детскость, как ненормальность; самое большее, что вам позволено, — улыбаться. Улыбка — это просто упражнение для губ; улыбка — это просто манерничанье.

Смех не знает ни манер, ни этикета — он дикий, и в его дикости заключена красота.

Смех — это существенная часть жизни и любви.
Все религии направлены против жизни, против любви, против смеха, против радости; они против всего, что может сделать жизнь громадным переживанием благословления и блаженства.

В день, когда человек забывает смеяться, в день, когда человек забывает быть игривым, в день, когда человек забывает танцевать, он не человек; он упал в до-человеческое пространство. Игривость делает его светлым. Любовь делает его светлым. Смех дает ему крылья.

Танцуя и радуясь, он может дотронуться до самых далеких звезд. Он может познать самые тайны жизни.