«Во время политических дебатов по телевизору я всегда рекомендую выключить звук. Таким способом мы можем пренебречь словами и содержанием дебатов и лучше сосредоточиться на невербальной коммуникации (позы, жесты, выражения лиц)», — говорит профессор американского университета Эмори, приматолог Франс де Вааль (Frans de Waal), отвечая на вопрос, опубликованный на сайте Quora. По его словам, выключить звук совершенно необходимо было во время последних дебатов кандидатов в президенты от республиканской партии США, потому что их «содержание не имело особого смысла». Кандидаты оскорбляли друг друга, врали, ставили под сомнение мотивы друг друга, даже делали анатомические сравнения. «На самом деле, они делали то, что обезьяны делают лучше всего: запугивают, угрожают, разворачивают плечи, бьют себя в грудь», — говорит профессор.

Всемирно известный биолог Франс де Вааль несколько лет изучал жизнь шимпанзе, живущих в большой колонии в зоопарке Бюргерса в Арнеме (Нидерланды). В 1982 году он написал свой классический труд «Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов», где показал удивительное сходство политиков и шимпанзе. Книга выдержала множество изданий и до сих пор не потеряла свою актуальность.

По словам учёного, политическую власть в группе получает отнюдь не самый физически развитый самец, а тот, кому удалось заручиться наибольшей поддержкой других сильных самцов. Таким образом, шимпанзе осуществляют действия, хорошо знакомые в человеческом обществе: вступают в альянсы, подрывают альянсы конкуренты, используют тактику изоляции, заключают сделки, плетут интриги. Здесь вполне уместно использовать ту же терминологию, что у политиков, потому что поведение и мотивация практически не различаются. Книга «Политика у шимпанзе» была написана для широких масс, но сейчас её используют как учебник, она входит в список деловой литературы для бизнес-консультантов и даже однажды попала в список литературы, рекомендуемой конгрессменам на первом году их работы.

Франс де Вааль описывает свои наблюдения за происходящим в группе шимпанзе. Он обычно не сравнивает их напрямую с конкретными людьми, за исключением отдельных случайных сравнений (потерю власти один из самцов проявил в полном соответствии с реакцией Ричарда Никсона на утрату власти после Уотергейского скандала: он упал на землю, вытянулся и в отчаянии ударил по ней кулаком, громко воскликнув). Но даже без прямых сравнений внимательный читатель найдёт множество очевидных аналогий. Например, в группах шимпанзе старый самец часто действует за кулисами, эксплуатируя ожесточённую борьбу между более молодыми самцами.

Чтобы снискать расположение самки, шимпанзе щекочет её детёнышей: таким же образом поступают политики, чтобы получить расположение женского электората. Держать ребёнка в руках перед телевизионными камерами — стандартный приём избирательной кампании. «Женская поддержка может иметь критическое значение в конкуренции между мужчинами, — пишет приматолог. — Так что создание хорошего впечатления очень важно».

Существует множество параллелей, вплоть до типичных жестов и примеров невербальной коммуникации, таких как понижение голоса и важничанье. Например, жест с вытянутой рукой и открытой ладонью мы называем «протягиванием руки». В голландской колонии шимпанзе это самый распространённый жест.

«Крича, Джеки протягивает руку жестом попрошайки другому шимпанзе, который украл его ягоды. Он хочет получить их обратно." — «Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов»

Его значение, как и значение многих других сигналов шимпанзе, зависит от контекста, в котором он используется. Обезьяны применяют его, чтобы попросить еду, получить телесный контакт или даже поддержку в драке. Когда две обезьяны агрессивно сталкиваются друг с другом, одна из них может протянуть руку к третьей обезьяне. «Этот приглашающий жест играет важную роль в формировании агрессивных союзов, или коалиций, — главного политического инструмента», — пишет Франс де Вааль. Он подчёркивает, что все поведенческие паттерны (зарегистрировано более сотни) в колонии отмечались также у шимпанзе в естественной среде обитания. То есть игровое лицо, усмешка, просящие жесты и другие формы невербальной коммуникации приматы не переняли у людей. Это действительно наши общие черты.

«Контакты между противниками после конфликта намного интенсивнее контактов в других ситуациях, причем наиболее характерной чертой являются поцелуи. Наиболее подходящее слово для этого явления — „примирение“, но я знаю людей, которые возражали, указывая на то, что, выбирая такие термины, мы неоправданно очеловечиваем обезьян. Почему не назвать это как-нибудь нейтрально, например „первый постконфликтный контакт“, ведь, вообще-то, так оно и есть? Из того же стремления к объективности поцелуи можно было бы назвать „контактом рот в рот“, объятия — „контактом с руками вокруг плеч“, лицо — „мордой“, а руки — „передними лапами“. Я склонен скептически относиться к аргументам, поддерживающим подобную дегуманизированную терминологию. Разве это не попытка при помощи слов скрыть то зеркало, которое держат перед нами шимпанзе? Не прячем ли мы голову в песок, пытаясь спасти чувство собственного достоинства?»
-«Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов»

Автор вовсе не ставит целью как-то принизить людей. Он говорит, что его интересует другой аспект: изучая обезьян, мы лучше понимаем собственную природу, мотивы поведения окружающих людей и те законы, которые действуют в обществе.

«Представьте ситуацию, в которой один из взрослых самцов демонстрирует себя своему сопернику. Он кажется раздутым, поскольку шерсть у него встала дыбом, он ухает, верхняя часть тела раскачивается из стороны в сторону, а в руке он держит камень. Неопытный наблюдатель может и не заметить камень, поскольку всё внимание приковано к этой удивительной устрашающей демонстрации. Он может быть настолько захвачен зрелищем, что даже не заметит манипуляций одной из взрослых самок. Она спокойно подходит к демонстрирующему себя самцу, разжимает ему пальцы, которыми он держит камень, и уходит с ним. Мне понадобилось несколько недель наблюдений, прежде чем я понял, что происходит. Относящаяся к этому дню пометка в моем дневнике выделена жирным восклицательным знаком, поскольку в то время я был уверен, что сделал открытие века. Но как только я познакомился с этой закономерностью в поведении, я понял, что она — совсем не редкость. Иногда такие сценки разыгрываются по несколько раз за день. Мы называем их конфискацией. В подобной ситуации самец никогда не реагировал на самку агрессивно. Иногда он пытается вырвать свою руку из рук самки, а если ему это не удаётся, он может поискать другой камень или палку. Потом он продолжает свою устрашающую демонстрацию. Но и это второе оружие также может быть конфисковано: однажды самка конфисковала не менее шести предметов у одного и того же самца." —
«Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов»

После книги «Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов» Франс де Вааль позже написал ещё несколько книг о бонобо, о миротворчестве, а также замечательный труд «Истоки морали: В поисках человеческого у приматов», в котором доказывает, что мораль — вовсе не сугубо человеческое свойство. Зачатки морали есть у приматов: они помогают сородичам в беде, помогают больным, им присущи сострадание, эмпатия, альтруизм, щедрость (чаще присуща доминантным самцам, кстати), утешения расстроенных подруг объятиями и поцелуями и многие другие якобы «человеческие» качества и черты. Некоторые эти качества присущи не только обезьянам, но и другим млекопитающим, даже интеллектуально слаборазвитым видам, таким как собаки и кошки.

Более того, на примере обезьян можно сделать вывод, что мораль появилась раньше религии и это не связанные понятия. Может быть, для атеиста это звучит как само собой разумеющийся факт, но станет откровением для теологов. В самом деле, нормы морали, понятие добра и зла — вовсе не изобретение человечества, и уж тем более не церкви.

Посетителей зоопарка, похоже, всегда забавляет вид шимпанзе. Ни одно другое животное не вызывает столько смеха. Почему так получается? Правда ли они такие клоуны, или же они смешны из-за внешнего вида? Почти наверняка можно сказать, что нас забавляет именно их вид, поскольку им достаточно пройтись или сесть — и мы уже смеёмся. Возможно, наше веселье скрывает совершенно другие чувства и является нервной реакцией, вызванной заметным сходством между людьми и шимпанзе. Раньше говорили, что обезьяны — наше зеркало, но нам, видимо, сложно сохранять серьёзность при виде отражения.

«Не только посетителей восхищают и одновременно нервируют шимпанзе — то же самое можно сказать и об учёных. Чем больше они узнают об этих больших человекообразных обезьянах, тем больше, судя по всему, усугубляется наш кризис идентичности. Сходство между людьми и шимпанзе не только внешнее. Если посмотреть прямо в глаза шимпанзе, мы увидим, что на нас смотрит умная и самоуверенная личность. Если они — животные, то кто же тогда мы?" —
«Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов»

Нынешнюю президентскую гонку в США специалист считает очень любопытной с научной точки зрения, потому что в ней присутствует кандидат-женщина. Таким образом, возможно прямое противостояние мужчины и женщины, где оба являются доминирующими личностями. Половое различие полностью меняет традиционную динамику, говорит Франс де Вааль: «То, как самцы запугивают других самцов, предсказуемо и хорошо воспринимается. Мужчины оскорбляют друг друга, опускают грубые шутки, пытаются выглядеть большими и сильными, и всё это — часть игры. Более высокие мужчины имеют преимущество, вот почему низкорослые политики (Дукасис, Саркози, Берлускони) любят становится на подставку во время фотосъёмки».

В случае противостояния женщине стандартная методика уже не работает. Судя по всему, смысловое содержание дебатов становится более важным.

При этом ситуацию осложняет женская солидарность, считает учёный. Он говорит, что самки шимпанзе редко собираются вместе, но они без колебаний делают это, столкнувшись с мужской враждебностью: «Лучшим способом для самца шимпанзе попасть в беду — это проявить насилие к высокоранговой самке или попытаться принудить её к подчинению».

По оценке специалиста, против женщины-кандидата не работает традиционная тактика. Более того, она может претендовать на большую поддержку, если самец проявит неуважение к ней и получит отпор. «Сохранение своей позиции против мужских оскорблений вызовет мгновенное сочувствие», — уверен приматолог.

Можно соглашаться или нет с оценкой учёного, но ясно одно: годы наблюдений позволяют опытному специалисту гораздо лучше распознавать и интерпретировать поведение приматов, что невозможно без должной тренировки.

«В такие моменты мне приходится вспоминать, что я тоже долгое время не понимал, почему в этих эпизодах не видно никакой структуры, тогда как на самом деле проблема была не в отсутствии структуры, а в моем собственном дефектном восприятии. Необходимо как можно ближе познакомиться со многими особями, их дружескими отношениями и соперничеством, со всеми их жестами, характерными звуками, мимикой и другими формами поведения. Только тогда дикие сцены, наблюдаемые нами, начинают действительно обретать смысл." —
«Политика у шимпанзе: Власть и секс у приматов»

Возможно, наблюдая за приматами профессор стал лучше понимать людей?