У меня: ни меча, ни щита.
Только Родина в серой золе.
Только Храм, а за ним, — нищета,
На огромной, огромной земле.

С кем воскреснет, отпрянет она, —
Ото сна, и, как брошенный конь,
Отыскав своего ездока, —
Отзовется на чью-то гармонь.

И по серой, холодной золе,
Вдруг ударит копытом своим.
Чтоб на этой огромной земле, —
Стал счастливым хотя бы один.

Сойти с ума, но осень пережить, —
С тяжелым помутнением рассудка.
И чашу одиночества испить,
Доверившись лихому промежутку.

Себя почти не слышать, но внимать:
Как лес затих, как листья выцветают.
Себя почти не помнить, но понять:
Что души никогда не умирают.

Что всё проходит. Будет только снег, —
Из года в год очерчивать равнину.
Что этот снег, как близкий человек, —
Твоим бывает лишь наполовину.

И в доме места не было двоим,
И кто-то третий в узеньком проходе:
Еще едва был взглядом различим,
Как лампы тень, на выцветшем комоде.

Пространство настороженно к нему,
Тянулось обездвиженной стеною.
И что-то неподвластное уму, —
Взрастало между мною и тобою.

Как будто грани толстого стекла,
Твой голос обрекли на вымирание.
И вымели из каждого угла, —
Последнее, незримое прощание.

Как ветрено в пустеющем саду, —
Деревья точно выгнутые спины.
И только луч по дикому плющу,
Спускаясь, осветит наполовину:

Кирпич стены и старенький буфет, —
Поставленный для прочего уюта:
С надеждой одиночки, что в обед,
Здесь кто-нибудь появится как будто.

И будет разливать по чашкам чай,
Легко вдыхать ромашку или мяту.
И, может быть, заплачет невзначай, —
Смотря на сад, с тоской, через ограду.
… показать весь текст …

Всё меньше впереди холодных зим;
Куда ни глянь, — безмолвное пространство:
Добавит на лице твоём морщин,
Но привнесёт покой и постоянство.

Размеренный, налаженный уют,
Как лодка, продырявленная снизу, —
В которой никогда не поплывут,
С боков её, отбив, проворно глину.

Но станут приходить, и наблюдать,
Прижав собой останки, — за водою.
И с берега другого ожидать —
Пустых вестей с поникшей головою.
… показать весь текст …