И откуда ты взялся? — нежданный, как снег в июле.
У меня же был план на ближайшую пятилетку…
Мы не поняли сами — столкнувшись, с пути свернули —
/Непокорные рельсам невидимым вагонетки/.
И теперь по инерции мчимся корявой трассой.
Что там курс? — под откос полетели, круша и руша,
Не страшась [богов] и [костлявой и седовласой],
Так отчаянно, дьяволу будто продали души.
Затянуло нас, грешников, силой неодолимой.
Ни вдохнуть, ни выдохнуть — как бы не задохнуться.
Нарушаем режим и, конечно же, дисциплину
Под эгидой собственных /чокнутых конституций/.
Что ты скалишься? Самодоволен. Небрит. Подтянут.
Ты крадешь мой покой, ты меня у других воруешь.
Губы манят, глаза увлекают, а руки тянут,
Нерастраченной нежности льют восковые струи.
Расстаемся на несколько тихих часов… Пытаюсь
Вдруг опомниться, вырваться, в колею вернуться…
Придушить бы внутри порхающих крыльев стаю
Да разбить помешательство, словно об стену блюдца.
И решаюсь «Всё. Хватит!» /ведь совести муки вески/
С постоянством завидным, наверное, раз в неделю.
Открывается дверь, входишь — смелый. Упрямый. Дерзкий.
И с порога:"Ну, что?" Отвечаю:
«Конечно же,
полетели!»