Василиса, дождавшись, когда Иван-Царевич уснет, достала из шкафа пузырек с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист бумаги, стала писать.

Милый Кащеюшка!
Писала она.
— Пишет тебе твоя племяница, Васька Лягушко.
Поздравляю вас с рождеством и желаю тебе всего от господа бога.
Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался.

Василиса перевела глаза на темное окно, в котором мелькало отражение свечки, и живо вообразила себе Кащея Бессмертного.
Это маленький, тощенький, но необыкновенно юркий и подвижной старикашка, лет шестидесяти пяти на вид, с вечно смеющимся лицом и пьяными глазами.
Под его почтительностью и смирением скрывается самое иезуитское ехидство.
Никто лучше его не умеет вовремя подкрасться и цапнуть за ногу, забраться в ледник или украсть у мужика курицу.
Ему уж не раз отбивали задние ноги, раза два его вешали, каждую неделю пороли до полусмерти, но он всегда оживал.

Василиса вздохнула, умакнула перо и продолжала писать:

— А вчерась мне была выволочка.
Ванька выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что цветы по ковру выткала красные заместо розовых.

Не любит он меня, Кащеюшка.
Какая там любовь, если увидел меня только перед свадьбой, а у него уже Парашка боярская была!
Это все старый царь-батюшка ему велел жениться, а Ванька назло стрелу в болото послал, а царь у нас с придурью, все одно сказал, женись.
А зачем я ему нужна, когда у него своя Парашка.

А давеча Ванька велел для царя пирог испечь с яблоками, а я испекла с капустой, а он стал этим пирогом мне в харю тыкать. И кожу мою лягушечью, твой подарок памятный, в печке спалил.

— Приезжай, милый Кащеюшка.
Продолжала Василиса.
—Христом богом тебя молю, возьми меня отседа.
Пожалей ты меня, сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, все плачу.
А старших царевичей жены надо мной надсмехаются, говорят, что я зеленая и рот большой.
А сами дуры набитые, и рожи у нех рябые.
А что я скажу, мой Ванька младший сын, а у этой муж наследный принц.

Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой…
Забери меня отседа, я тебе последней служанкой буду, девкой половой, а только сил моих нет уже.
А еще передай привет бабке моей, и чтоб у нее нога не болела.
Остаюсь твоя Василиса, милый Кащеюшка, приезжай.

Василиса свернула вчетверо исписанный лист и вложила его в конверт, купленный накануне за копейку…
Подумав немного, она умакнула перо и написала адрес: «ТРИДЕВЯТОЕ ЦАРСТВО, ТРИДЕСЯТОЕ ГОСУДАРСТВО»

Потом почесалась, подумала и прибавила:
«КАЩЕЮ БЕССМЕРТНОМУ.».
Довольная тем, что не помешали писать, она надела шапку и, не набрасывая на себя шубейки, прямо в рубахе выбежала на улицу…