Этот город сложнее, чем фавновский лабиринт.
Выжимает последнее из тебя, норовит присобачить бирку,
Протирает в подошвах безжалостно круглые дырки
И знобит, даже летом, ах, как он знобит…
Этот город остывший, обрюзгший, безвкусен и глуп,
Прикрывается парками, пабами, клумбами, крышами в алую муть.
Он не душит, он давит, позволив минутно вздохнуть,
Прикоснувшись мужланом к синюшности губ.
Накидает монет два ведра в заржавевший фонтан,
Сквозняками загонит в аптеку, заглохнет движок, опоздает в метро,
Растеряет ключи (завалились опять за крыльцо),
Не сорвет впопыхах «лик надежды» — стоп-кран.
Но, как старый барыга, протянет стакан,
Улыбнется щербато — давай, мол, не дрейфь.
И останется горького привкуса шлейф,
И побега сгорающий медленно план.