Письмо Стаса
Здорово, Билли, штопаный кондом.
Я заглянул вчера в почтовый ящик —
там прошлое лежало в настоящем…
Твоё письмо, пришедшее к нам в дом,
я прочитал — уж больно интересны
записки жопы, занимавшей кресло,
а вместе с ним — овальный кабинет
в столице Пиндостана. Кабы не _
воздержанность моя и чувство такта,
то я б не церемонился с тобой,
послал бы вдаль и все дела, вот так-то…
Ты знаешь что, стареющий плейбой, —
от Мани от… угомонись, короче, —
и хватит бабе голову морочить…
Вопросы всякие опередив,
скажу — напрасно ты закинул сетки,
оберегать спокойный сон соседки —
категоричный мой аперитив.
Она же места здесь не находила,
страдала, маялась, а ты, чудила,
не вспоминал, похоже, про неё —
ты — из людей, кто совесть продаёт
в базарный день за табаку понюшку.
У нас — и монастырь свой, и устав —
не трогай больше, я прошу, Манюшку.
Тихенько двадцать лет сидел в кустах —
и продолжай, спокойствие дороже,
целее нервы, денежки и рожа.
У Мани нет больших доходов, но —
живёт нормально, я проблем не вижу —
конечно, скромно, но так мы — не вы же…
А я люблю её, люблю давно,
и мог бы с нею жизнь начать по новой,
но… преманерный аромат «Тройного»,
потрёпанность, и редкозубье рта
(в связи с утратой ценного моста),
и морды краснота, как у индейца…
Надежды на взаимность — никакой…
А Маня не вернётся, не надейся.
На этом всё. Но знай, что мой покой
твоим письмом надолго прикарманен.
Тьфу на тебя с Уральских гор.
Стас Манин.