Он скован в тягучей сонливости дней,
текущей по стенам квартиры в хрущёвке.
Он словно залипшая кнопка ''replay'',
и в мае в углу стоит пыльная елка.
Нависшее вымя густых облаков
вонзает в глаза его молнии-спицы.
И время проносится мимо него,
как кролик с часами мимо Алисы.
Он заперт. Он пленник тяжелой судьбы,
сплошных неудач и позорных провалов.
''Подняться'', ''ускориться'', ''если бы'', ''бы'', —
порывы опять глохнут под одеялом.
И ночью он шепчет в подушку: ''Господь,
Всевышний, Ганеша и Будда,
так, если вы есть, и во мне ваша кровь,
прошу, покажите мне чудо''.
И Бог улыбается краешком губ,
и крутит в ладонях своих папиросу.
Он мудр и стар, и немножечко груб,
и в сердце его антрацитовый космос.
Но пальцы его перемазаны в пыль,
волшебную звездную пыль с Альфераца.
Он любит усталых, неловких, кривых,
больных и озябших, и низшего класса.
И вот человек идет по мосту,
подошвы устало скрипят по асфальту,
и пар вылетает с обветренных губ,
и мелко дрожат занемевшие пальцы.
Но луч разрезает ночной небосвод,
и сыплется вниз белоснежная пудра.
А рядом стоит, усмехаясь, Господь.
И шепчет: ''смотри,
это первое чудо''.
Ступая все дальше в ночной тишине,
укутанный снегом и воющим ветром,
идет человек, тенью в свете огней
стальных фонарей, шагает к рассвету.
И где-то, на перекрестке дорог,
он видит бездомного, в порванной куртке,
за ним бежит пес, он промок и продрог,
и манит их сонность пустых переулков.
И этот бездомный, обшарив карман,
находит кусок зачерствелого хлеба.
Он делит его, съедая часть сам,
вторую — отдав псине тощей, облезлой.
И Бог произносит простые слова,
и голос его вливается в уши:
''смотри, это чудо под номером два.
Добро, что спасает погибшие души''.
И в шесть, человек заходит в метро,
проходит к началу пустого вагона.
И в сердце его, пусть чуть-чуть, но тепло,
и может, не так безнадежно и злобно.
На станции в поезд заходит народ,
и в серой толпе полусонного люда,
он видит красивый, смеющийся рот.
И Бог говорит: ''это — главное чудо''.
Любовь заползает под плотную ткань
и стаю мурашек по коже пускает.
И так человека находит мечта,
и злая тоска от него отступает.
И Бог говорит, голос льется с небес,
и Бог улыбается, добро и мудро:
''весь мир состоит из прекрасных чудес.
Ищи. И найдешь свое личное чудо''.
************************************************* *******************************************Научи меня так говорить — будто прясть,
чтобы нить оплетала твои запястья,
и тянулась к моим, становясь кандалами.
Научи меня так целовать, будто нами
управляют не деньги, не жажда и похоть.
Научи меня так обнимать, будто в кокон
крепко кутать тебя, и боясь шевельнуться,
слушать хриплые ритмы тягучего блюза,
наслаждаясь биением тихого пульса
под моим большим пальцем. Не строя иллюзий,
обещать себе верить в тебя до финала,
до последнего вздоха, до атомной бомбы.
И качаясь на волнах постельного жара,
прикасаться к твоим идеальным изломам
с восхитительным трепетом, гладить губами,
понимая, что мы совершенны лишь вместе,
понимая, что мы есть чистейшее пламя.
Научи меня быть беззастенчиво-честным,
не бояться суждения, слова, ошибки,
поцелуя в толпе, обещания, плача,
неумелости, смеха, широкой улыбки,
не бояться быть тем, кто считает иначе.
Превращая ''люблю тебя'' в слово-молитву,
твоей верой ведомым, всегда возвращаться
с обожженного поля бессмысленной битвы,
обнимая ладонями теплую чашку
черной байховой жижи с Луной из лимона,
целовать твои мягкие русые пряди,
прижиматься к коленям твоим, как к амвону,
обретая бессмертие в наших объятьях.