Чувствую горлом холод перчатки латной,
Список закрыт и будет прочтен превратно.
Правда ли, что на нем проступают пятна?
Правда ли, что мы звали друг друга «брат мой»?
Было нашим оружием слово — мы его омочили во вражьей крови,
Было тело Адамовой глины — мы его подарили раскисшим дорогам.
Мы читали дорожные знаки о любви,
О безбрежной Любви, что является именем Бога.
О чем ты молился, возлюбленный брат мой, шепча золотую латынь?
Чему ты смеялся, возлюбленный брат мой, когда она шла к окончанью?
Мы будем молчать, потому что слова разрывают небесную стынь.
Мы будем молчать и заштопаем небо молчаньем.
Были демоны наши смешливы, они пощадили нас в наших грехах,
Были ангелы наши суровы, они нам читали Фому Аквината.
И тогда мы оставили волю в их руках,
В белоснежных руках их, что были сильны и крылаты.
О чем ты жалеешь, возлюбленный брат мой, когда расступается высь?
Чего ты желаешь, возлюбленный брат мой, надев милосердье, как латы?
Мы будем молчать, потому что слова — это цепи, от них не спастись.
Мы будем молчать и, возможно, избегнем расплаты.
И вино было кровью, и кровь опьяняла — таков был предложенный текст.
Мы скользили по лезвию бритвы — оно веселило нам душу и зренье.
Мы срывались с опасного края — в бездну бездн
И узрели, что в лоне небес невозможно паденье.
О чем ты не вспомнишь, возлюбленный брат мой, сгорая в витражном огне?
Чего ты боялся, возлюбленный брат мой, когда призывал к покаянью?
Мы будем молчать, потому что слова — это средство победы вовне,
Мы будем молчать — и Господь осенит нас познаньем…