девчонкой ты любила шоколад, скрипящий снег и алый бок снегирный,
и вой разбушевавшейся стихии за ставнями, и острый бой стекла,
что слева мял нежнейший бугорок, а ты, что ангел северной купели, —
мечтательна. глазами голубея — бессонна антарктической порой…
а как желалось — платье сбросив петь, скользить метелью быстрой меж сугробов.
отдаться — обольстительному богу, чей профиль горбоносый кован в медь…
не глупым золотом, капелью прозвенев быть смехом, северным сиянием, стихией.
не сладким сахаром, но долгожданной хиной. врачующим клинком порвавшим сеть.
был уголок медвежий ликом сер. пластая недра из руды и сора —
плавильней будней, безрассудно гордых, нас время выплавляет по себе.
гудим — набатом ста колоколов, и тенью огненной сгоревшего метана —
скользим вдоль кальки неба, улетая, ночной совой не ведая покой.
весь — словно бы по лезвию ножа. обочиной небес — брел к перевалу.
резиной скользких шин — тянуло краем. там, в мокром спальнике я о тебе дрожал
и — выживал, а спирт из котелка облагораживал гримасы диких Азий…
жалел — раскосо-пьяных, несуразных… лаская их — тепло изобретал.
плетями руки словно корни в берега. глаза погасли в чешуе морщинок.
ну здравствуй! мудрено ли ошибиться? а помнишь? ты любила… шоколад.