В районной газете, с которой я и начал свой многолетний путь профессионального газетчика, в числе ее нештатных авторов был один очень, как говорят сейчас, крутой перец. Александр Андреевич работал главным агрономом в совхозе, центральная усадьба которого находилась в райцентре.

Мужик он был грамотный, любознательный, и к тому же любил писать. Свои творческие изыскания Андреич приносил в газету, и мы их охотно печатали. Это могли быть коротенькие рассказики, зарисовки, заметки и статьи на аграрные темы.

Выполнял агроном и наши заказы, когда надо было срочно написать что-нибудь по севу там или уборке, срочно отозваться на решения очередного пленума или съезда партии родной.

Андреич получал за свои труды гонорары — тогда их платили исправно даже в районных газетах. Суммы были скромные, и наш автор предпочитал оставлять их в редакции. То есть, шел в магазин и возвращался понятно с чем. И оставшись после рабочего дня в редакции, мы за небогатым, но искренним столом начинали трепаться о том, о сем.

А больше любили послушать Андреича — рассказчик он был отменный. И однажды рассказал, каким невероятным способом купил вне очереди легковушку, на которой и приезжал последние полгода к нам в редакцию.
Дело было так.

Шла уборка. Андреич мотался по полям, следя за тем, чтобы комбайнеры работали на совесть, а шоферы не воровали зерно. Под ним был старенький уазик, и он сломался, причем окончательно. Так что Андреичу приходилось ездить на перекладных — он шел на ток, садился в любую разгрузившуюся машину и отправлялся на поле.

Пообщавшись там с механизаторами и дав им необходимые указания, обратно возвращался таким же макаром. В тот вечер Андреич изрядно принял на грудь — ну вот такая оказия случилась. Ему бы отправиться спать, однако деятельная натура опять увлекла его в поле. А там он сцепился с каким-то халтурящим комбайнером — тот работал со слишком высоко поднятой жаткой.

Труженик страды без свидетелей (шофер как раз загрузился из-под бункера и уехал к следующему комбайну) навалял агроному и закинул его в копешку
соломы. Андреич там благополучно заснул. И продрых до утра.

Очнулся он оттого, что кто-то тряс его за ногу. Агроном продрал глаза (вернее глаз, поскольку второй заплыл) и затряс головой. Он подумал, что видит кошмар, так как над ним склонился… первый секретарь райкома партии! А из-за его спины выглядывал ни кто иной, как секретарь обкома, лицо которого Андреичу было хорошо знакомо по фотографиям в областной газете.

Агроном замахал руками и снова зажмурил свой уцелевший от сурового комбайнерского кулака глаз. Но это был не кошмар, а хуже. Потому что этим ранним утро действительно решили проехаться по ближайшим полям приехавший из города секретарь обкома в сопровождении районного секретаря. Вот они с дороги и увидели торчащие из копны ноги спящего
агронома.

Районный секретарь, который хорошо знал Андреича, с удивлением спросил его, что он тут делает, в такую рань. Возможно, любой другой на месте Андреича растерялся бы. Но Андреич был человек не только находчивый, но и творческий (не будем забывать, что он кое-что иногда писал для нашей газеты). А с похмелья эти качества в нем значительно усиливались. И нашего селькора понесло. Он вдохновенно начал импровизировать на тему «агроном и судьба урожая».

Андреич рассказал, что его старенькая служебная машина поломалась окончательно, а своей у него нет, в очереди стоит уже лет десять, вот и вынужден ездить иногда по ближним полям верхом на совхозном жеребце, чтобы контролировать качество уборки урожая (кстати, в те времена это являлось также предметом первейшей заботы и партийных секретарей).

— А Карька чего-то сегодня сдурел и как понес, как понес! —  восседая на копне соломы и отчаянно жестикулируя, рассказывал Андреич. — Вот в этом месте взял да и скинул меня, я головой очень сильно ударился, кое-как дополз вот до этой копешки, да и потерял сознание. Спасибо, вы меня нашли.

Секретарь обкома с уважением посмотрел на самоотверженного агронома и с укором — на своего районного коллегу.
— Как, вы говорите, ваша фамилия? — спросил он у агронома. — Позвольте пожать вам вашу руку! Как вы считаете, ваш совхоз вовремя нынче управится с уборкой?

— И вовремя, и без потерь! — отрапортовал Андреич. — Вот только мне бы машину… Я знаю, в районе нет лишних (при этих словах секретарь райкома часто-часто закивал). Так пусть мне хотя хотя бы продадут «москвича» без очереди, да на нем буду ездить по полям, пока для совхоза придет новый уазик.

— Ты слышал? — повернулся областной секретарь к районному. — Хотя лучше все же запиши: этому агроному без очереди продать «москвича»… Да нет, что там «москвича» — «Ниву» ему, «Ниву»! Пойдет такая?

— Еще бы! — поперхнулся от радости агроном. — На «Ниве» по полям — в самый раз!
— Будет сделано, — заверил районный секретарь. — Как раз вчера было поступление.

— Вот и добро! — подытожил областной деятель. — Ну, поехали дальше! Вы с нами, Александр Андреевич?

— Да нет, я вон сейчас к тому комбайну, видите? — он ткнул пальцем в конец поля. — К нему скоро машина подъедет за зерном. Вот я с ним и поеду.

Секретари попылили на свой черной «Волге» дальше, а довольный агроном крестьянской развалистой походкой пошел по стерне скошенного поля к комбайну со знакомым номером на бункере. С оборзевшего комбайнера надо было получить вчерашний должок…