Израненный рассвет багрово проявлялся,
Сквозь дыры в облаках сочился кровью ран,
Чтоб новый день начать, он громом умывался,
Картечью разрывал небесных сфер орган.
Израненный рассвет сопротивлялся боли,
Огню и грохоту небесных канонад,
И не было сейчас рассвету больше горя,
Покинуть в битве пост, как раненый солдат.
Израненный рассвет, как мог, боролся с ночью,
Не отпускавшей пут кромешной темноты,
И он всё багровел, и наливался злостью,
Терял и находил, вновь, облик красоты.
Израненный рассвет сгорал огнём пожарищ
Последних всполохов небесного огня,
Боялся тенью стать прожорливых ристалищ,
Решавших вдруг судьбу не начатого дня.
Израненный рассвет не стал просить прощенья,
Всё делал, как всегда, он не был виноват,
Но силой своего, набравшего ход, мщенья
Стихию одолел, и день пошёл на лад.
Израненный рассвет, свершивши подвиг, умер,
Ушёл не навсегда, и будет вновь рождён,
Наступит снова ночь, гроза, иль дождь, иль ветер,
Он знает всё равно, — не будет побеждён.