Из шишки одной материнской
две ёлочки выросли рядом.
Стояли похожие близко,
служили опорой, отрадой.
Сплетались пушистые ветки,
богаты, щедры и Остры.
Не просто чужие соседки —
подруги и добрые сёстры.
Воронья поганая стая
задумала сеять раздоры.
Задача была непростая,
наветы плести, наговоры.
Решила февральская ёлка
порвать отношенья: довольно.
Ломались до крови иголки,
и было сроднившимся больно.
Вот к Западу ель развернуло:
— Чужие… с подругой… отныне.
Тяжёлые ветви понуро
трещали, как копья стальные.
Обид и претензий немало,
у каждой и гордость, и норов.
Но в сердце у ёлок щипало —
родной завораживал говор.
Следит с интересом округа.
Нельзя разбежаться… не кони.
…Деревьям не быть друг без друга —
Срослись их глубокие корни!