Одна из участниц сказала так: «Я не могу всех жалеть, меня это обожжет, нужно себя поберечь!»

Но ведь «поберечь себя» — как раз сострадать, именно это является хоть каким-то залогом того, что я останусь человеком, что меня не превратят в функцию. Функциями, знаете ли, так просто управлять. Остается только один рычаг: вкл/выкл.

Мы предлагаем детям и самим себе рациональный мир, в котором все ответы известны: не надо было делать так-то и так-то — не было бы такого результата. Он (она, они) сами виноваты! Надо было работать — не пришлось бы просить милостыню. Нужно было молчать — остался бы жив! Этот подход, превратившийся уже в мейнстрим, приводит к обездушиванию, а затем и к окончательному обезличиванию. Без открытости к чужой боли мы вообще перестаем быть живыми. И уж конечно, неспособны мы тогда и на любовь, которая так затратна. А еще проще — так: не сочувствуем другим, значит ни за что не позволим себе чувствовать и самих себя. Умные говорящие головы бездушных марионеток…

Если постоянно тренировать человека в невосприимчивости, рано или поздно проявится результат. Вот он, этот результат: меня ЭТО не касается. Ничто не касается. И вот уже и педагоги в стремлении все объяснить, научить, как правильно жить, забывают просто пожалеть. А заодно и верят, что знают, как это — правильно жить. С нивелирования восприимчивости к чужой боли начинались самые страшные события в истории. Нужно напомнить? Думаю, справитесь сами.

Однако, есть и естественное продолжение у этого процесса обездушивания. Его прямым результатом непременно становится единомыслие, деление людей на своих и врагов. И в крайней точке безразличие парадоксальным образом превращается в исступленную ненависть.

Одна мама со слезами обратилась ко мне: «Во время прогулки мой мальчик (8 лет!) кидал камни в дворника, таджика по национальности. И в ответ на мой крик о том, что так нельзя, что это называется расизмом, развел руками: «Почему? В него можно… Я его ненавижу!..» Ага, в него можно. И не в том даже дело, что он «чужой». А в том, что принять такую естественную мысль, что речь идет об обычном человеке, немногим отличающемся от папы и мамы, в состоянии дремлющей (заботливо усыпленной?) души совершенно невозможно. Такое принятие ведь требует хотя бы минимального нравственного действия. А вне его остаются лишь два варианта: ненавидеть или не относиться никак.

Как это произошло? Что случилось с чудесным домашним мальчиком из интеллигентной семьи? А ничего не случилось. Он попросту надышался нынешним воздухом. Надышался и невзначай подцепил инфекцию…

Инфицироваться в наши дни пугающе легко. То поле напряжения, в котором многие из детей невольно оказываются, не просто вредно для детской психики — это может испортить их жизнь навсегда. Не дай им бог познать и запомнить жуткую сладость ненависти. И начать судить мир по наличию или отсутствию черного клокотания в собственной груди. Именно этот вирус растворен сегодня во влажном зимнем воздухе. И главными симптомами заболевания являются полнейшее равнодушие и ненависть — простейшее конвульсивное действие спящей души. «Не надо думать — с нами тот, кто все за нас решит…»

Нужна вакцина. И, к счастью, она существует, да и изобретена давным-давно. Имя ей — сомнение.

Усомниться — значит начать длинный путь независимого исследования (не случайно диктаторы во все времена так усердно боролись в первую очередь с сомневающимися). Сейчас проще всего приобрести навык такого исследования, заняться формированием личного отношения к происходящему. Материала вокруг — хоть отбавляй. Страшно сомневаться? Да, бывает страшновато, но это лучше, чем втягивание их в мутный поток единомыслия.

Все, что происходит вокруг, относится к нашим детям никак не меньше, чем к нам. А их позиция не менее значима. Следовательно, мы обязаны с ними разговаривать, причем о том же, о чем говорим между собой. Пусть становятся полноценными участниками любой беседы, пусть высказывают мнение, пусть спорят. И разговаривать нужно произвольно, вне зависимости от того, хотим мы этого или нет. Ведь речь идет о лекарстве.

Сейчас лучшее время для того, чтобы научить их противостоять «подсадке на эмоцию» — одной из самых гнусных разновидностей манипулирования, когда каждый, кто не существует в состоянии анабиоза или истерики любого толка, объявляется выскочкой, бесчувственной сволочью или врагом — в зависимости от ситуации. Как противостоять? Для начала всего лишь позволить себе усомниться, задать хотя бы один вопрос.

Сомнение учит и тому, что каждый раз, обнаруживая себя на стороне большинства, нам необходимо проверить, все ли в порядке: не спим ли мы, или, наоборот, не оказались ли случаем на гребне волны (полагаю, излишне напоминать, что исторически именно решения большинства часто приводили к трагедиям, в то время, как меньшинство, сопровождаемое страхами и сомнениями, обеспечивало наше нравственное выживание).

А коротко говоря — так: ВСЕ, что происходит вокруг касается нас! Все — наше дело! Без исключения. И нам говорить об этом с детьми. Когда лень, когда страшно, когда больно.

Потому что «душа, уж это точно, ежели обожжена — справедливей, милосерднее и праведней она»