Я ясно помню период Советский,
Те милые для сердца времена:
Свой двор, и класс, и лагерь пионерский,
И всех друзей, знакомых имена.

Походы в лес, в кино и в цирк всем классом…
Мечты и чаянья далёких грёз…
Наивные, с завидным постоянством,
Простые и понятные до слёз.

Забавы разные: лапта, пятнашки,
Ночные посиделки у костра,
Футбол без устали, хоккей и шашки,
Чижоп… А что? Хорошая игра.

…

Всему есть срок, но нет такого средства,
Чтобы замедлить жизни круговерть.
И он пришёл, мы выросли из детства,
И понемногу начали взрослеть.

Кто как:

Кто увлечённо грыз гранит науки,
В олимпиадах школьных брал призы…
Кто, примеряя фрак душевной муки,
Любви внимал и постигал азы.

Другие, просто, дурака валяли.
Я был куда умнее, я читал…
Читал охотно, сам… не заставляли,
Свой кругозор тем самым развивал.

Ещё: активно спортом занимался,
Надежды в Школе Самбо подавал,
Поставил цель, сдал КМС, старался,
Благодаря чему и в армию попал…

В спорт-роту, в город Кохтла-Ярве,
Он не велик, но многим фору даст…
Обычный городок в Союзном государстве…
А, словно, мир другой… такой контраст.

Про то, как в армии жилось не стану
Сейчас рассказывать… о том отдельный сказ…
Но это так, лишь предисловие к рассказу…
А вот теперь уже и сам рассказ.

…

Чуть не забыл сказать, а это важно…
Один момент, что роль свою сыграл:
Мой сослуживец из Эстонии однажды
Мне случай интересный рассказал.

Про то, как он, один… не ради цели,
А, просто так: из интереса, как тур-Шоп…
Прибалтику в течение недели
Проехал, применяя автостоп.

Его рассказ без пафоса и спеси,
Оставшись в памяти на время, как багаж…
Сработал, как катализатор в смеси,
Принёс плоды, не вылетев в тираж.

Стал пастырем судьбы, её сюжетом,
Всю мою жизнь кардинально изменив…
Я много думал обо всём об этом,
Событий очерёдность воскресив.

…

Домой вернулся в середине мая…
Вокруг весна бушует вся в цветах.
И мне, а почему и сам не знаю…
Вдруг стало тесно в четырёх стенах.

Так нестерпимо сильно захотелось
На мир большой глазами посмотреть,
Найти себя и испытать на зрелость,
И песню новую сложить, и спеть.

Не знаю даже… Может ветер майский
Меня сподвиг на то и вдохновил,
Романтикой дорог и дальних странствий
Очаровал, околдовал и заразил.

Мать плакала, конечно, причитала,
Пытаясь вразумить своё «дитё»…
И всё же останавливать не стала… знала,
Что я характером своим пошёл в неё.

Такой же, как она, настырный и упрямый,
Такой же заводной и лёгкий на подъём…
Авантюрист в душе, и в тоже время самый,
Что ни на есть романтик, да ещё при том…

С характером, но не от слова «худо»,
Амбициозен, правда, но и тем силён…
Добавлю в эту кашу ложку мёда:
И чувства меры тоже не лишён.

А в остальном — совсем обычный парень…
С хорошей, доброй долей юморка,
Общителен, смышлён и даже очень,
А оптимизма… просто лишака.

Что толку мне читать нравоученье…
Раз я решил, и пробил час, и вышел срок…
Собрал рюкзак и, ранним утром в воскресенье,
Как в белый свет в копейку за порог.

Маршрут себе наметил… Путь не близкий…
По белу свету вдоволь побродить…
На книгу Гиннеса замах довольно резкий…
Уж, если бить рекорды, так уж бить.

До Дальнего Востока автостопом,
Чтоб посмотреть на Тихий океан…
Три месяца своим голеностопом,
Шёл, как когда-то Москвитин Иван.

Потом назад уже другим маршрутом,
Лишь до Уральских гор, а там на юг…
И к морю Чёрному, к его курортам,
Через Челябинск, Орск и Оренбург.

На всё про всё ушло чуть меньше года,
Я, знаете ли, шибко, не спешил,
Со мной в пути была моя свобода,
И я ей наслаждался, в общем: ЖИЛ.

Вы спросите: в чём смысл вот так бродить по свету?
Ведь есть же самолёты, поезда.
Не знаю, что и возразить, как объяснить вам это…
Да, просто, молод был, горяч тогда.

Кипела кровь, играла и бурлила,
Фонтаном бил живой адреналин,
Был интерес, и был запал, и сила…
И целый мир, и ты в нём — пилигрим.

…

Да, в основном, конечно, автостопом,
Но и ногам покоя тоже не давал.
Пятьсот, как минимум, а то и с гаком,
Я пешим ходом километров отмахал.

Вот так: неторопливо, с чувством толка,
Никто меня кнутом не подгонял,
Да, я нигде и не задерживался долго,
Ну, разве что немного подрабатывал.

И письма матери писал, и каждый месяц кряду
Звонил домой из разных городов,
Всё обещал, что я вот-вот приеду,
Но возвращаться не был я готов.

…

Не страшно ли мне было? Нет, не страшно.
То время — не чета сегоднешнего дня.
Почти любой водитель, как ни странно,
Охотно брал в попутчики меня.

Вдвоём и веселей, да и в дороге проще,
Две пары глаз надёжней, чем одна.
И время не томит, и долгий путь короче,
И трудная дорога уж не так трудна.

Шофёр — он прежде человек, а уж потом — извозчик,
А за спиною дом, а дома ждёт семья,
А впереди… звенит бубенчик-колокольчик…
Зовёт в дорогу, так же, как меня.

Когда в душе безоблачно и чисто…
Урчит мотор, горючки полный бак,
Спокойно едет себе тихо, или быстро,
Когда всё хорошо, а ведь бывает как:

С утра не ладится и, что не делай — глухо.
Всё валится из рук и время не идёт,
Тоскливо, муторно, и кошка-невезуха
Когтистой лапой на душе скребёт.

Хандра, как вражеский лазутчик,
Подкравшись, сердце в плен возьмёт…
И ты ему… никто, всего-то лишь… попутчик,
А он тебе, как другу душу изольёт.

Боль выплеснет свою и легче станет.
Глядишь… и ожил человек, и снова жизни ждёт.
А, если боль носить в себе и мучиться… Кто знает
К каким последствиям всё это приведёт?

…

Затем Кавказ… и там полгода с гаком
Искал в горах целебный мумиё,
Пока в ауле горном, позабытом Богом,
Не без его участия, не повстречал Её…

…

продолжение следует…