Акбар Мухаммад Саид
Глава четвёртая (Ангел)

Утро началось ни так как всегда. Он проснулся не первым. Супруги в постели не было. Рядом лежала доченька. Её кудри разметало за ночь. С умилением смотря на малышку, Отец начал поправлять её локоны… Девочка спала тем безмятежным сном, которым спят только Ангелочки…
-Ангел, ты проснулся? Доброе утро Любимый…
О господи, стоило мне подумать о доченьке как об Ангелочке, и тут меня назвали так же, мистика — подумал он про себя и повернулся в сторону жены.
-Ангел? Я? Это ты мой Ангелок. Боже, как же я тебя Люблю! Если бы ты знала всю силу моей Любви, наверное, испугалась бы, или обозвала психом!
-Не говори так, прошу тебя Родной. Ты мой Ангел. И я Люблю тебя больше, не спорь даже. Ты не знаешь через что я прошла, хоть и молода. Ты появился в самый трудный период моей жизни…
-Милая, не хочу начинать утро с печали. Давай не будем на эту тему? Ну, хотя бы сейчас. Может, вечером поговорим?
-Хорошо, Сердце, как скажешь — ответила она.
-Или ночером — лукаво спросил супругу, и стал медленно подходить к ней.
-Как скажешь, можно и ночером — ответила она и засмеялась. — никак не привыкну к твоим словечкам, и откуда ты их берёшь? Придумщик такой, обожаю! Умывайся и пошли завтракать.
-Умоюсь сейчас быстро, а ты пока намажься кремом.
-Кремом? Я уже кремами пользовалась после душа.
-Глупыш, ты мой тортик, и я намереваюсь позавтракать тобой.
-Ангел, ну прекрати, сейчас Принцесса проснётся, ты чего?
-Фик, «ниприкрашунизаштозатоштаки» Я тя щас позавтракаю!- проговорив очередную скороговорку придуманную на ходу, он улыбнулся ей в ответ.
Быстро забежав в ванную и быстро умывшись, со шпионским видом стал рыскать в поисках жены, а та, зная его игривый характер и зная то, что ему бесполезно даже пищать в уши, смирилась с участью «тортика на завтрак», и смиренно, но с вожделением, ждала той минуты, когда он найдёт её в шкафу и начнёт её пить… Да — да, он всегда её будто пил, и всегда ею дышал. Уткнувшись в шею и нежно поглаживая всё тело, он будто упивался ею, а она дразнила его вампиром. Ну, а он же дразнил её Ведьмусей, которая околдовала его… Вот, послышались крадущиеся шаги Любимого, и она не выдержав ожидания пискнула. Услышав голосочек жены, который он с нежностью называл «мультяшным», подошел к большому плательному шкафу, и стал медленно раздвигать дверцу, сантиметр за сантиметром, очень медленно. Она же сидела съёжившись в углу с плотно прижатыми локтями по бокам, теребя от нетерпения пальцы. Не выдержав пытки ожидания, вскочила, распахнула дверцу и затащила мужа внутрь.
-Изверг — тяжело дыша, и с улыбкой в голосе произнесла она, обнимая и тесно прижимаясь к мужу.
-Ах вот так вот да? Буквально пару минут назад я был ангелом- в тон ей ответил супруг.
-Ты мой Любимый изверг, обожаю. Теперь я сама тебя съем на завтрак. Сам виноват, и только посмей мне разбудить Дочу. Укушу, ясно?
-Да Сладость, понял, я жертва, ты моя самая Прекрасная охотница, которую я ждал всю свою Жизнь… Иди же ко мне…
-А вот фик, это ты иди ко мне, я соскучилась, проголодалась, изнервничалась, люблю и убью… Ясно? Нежно, а может и нет… Будешь терпеть? А?
-Да! Буду! Теперь ты изверг, я щас умру прям тут! Ешь меня, или я за себя не ручаюсь! Слопаю тя!
Это были игры любви. Он обожал её такой. Хищницей, которая, по сути, была нежным котёнком, но в нужный момент могла быть Тигрицей. Горянка, одним словом. Огонь, жаркое пламя, и тут же нежный пух и тёплый дождь… Они и не заметили, как пролетело время. Лишь голос дочери вернул их к реальности.
-Пааапочкааа, Мамуляаа, я проснулась уже, идите ко мне.
Шпиончики быстро вывалились с громким смехом из недр шкафа и наперегонки помчались на зов доченьки.
-Проснулась моя Принцесса, проснулась Радость моя. Я соскучился по Ангелочку, очень сильно, так сильно, что хочу обнять мою дочечку и так лежать долго.
-Папа, ты такой смешной, я ведь только проснулась, а ты снова хочешь меня уложить спать?
-Нет доча, — ответила ей Мама, Папа хочет тебе сказать, что мы соскучились по тебе во время твоего сна, потому, что не видели тебя, пока ты спала. А сейчас мы оба тебя обнимем и немного так полежим. Хорошо?
— Хорошо Мамочка. А для чего?
-Для того, ответил отец, чтобы ты впитала нашу любовь с утра…
-Ну ладно, впитывайте мне любовь, я согласна…
Под общий хохот вся семья начала обниматься, а потом девочки начали бороться с Папой и победили его. Чуть позже Принцесса пошла умываться в ванную с гордо поднятой головой, которую обрамляли чудесные шелковые пряди волос будто корона.
День прошел весело. Девочки уложили Папу на диван и начали заплетать косички. Его длинные вьющиеся волосы не поддавались, и потому малышка смешно прикусив губу, старалась изо всех сил, что вызывало у Отца новую волну умиления. Он целовал ручки дочери, а она улыбалась ему в ответ. Глава семейства молча терпел даже макияж, который наносила ему супруга. … Когда косички были заплетены и наложен макияж, ему дали зеркальце, в котором он увидел своё отражение, и начал громко смеяться. Раз уж дал слово — терпи, молчи и не ворчи, — сказали ему его любимые, а он же в душе ликовал от счастья, уюта и покоя, а ещё и от того, что его Любят, что он Любит, и что вообще всё чудесно сложилось после всех невзгод, которые выпали на долю его Любимой… Про свои проблемы он даже и не вспоминал, это было не существенно по сравнению с тем горем, что выпало на долю его бедной девочки…
В Цхинвале было время хаоса. Все куда — то бежали, кричали, гремели взрывы, выстрелы доносились отовсюду. Пахло гарью и разлагающимися телами. В воздухе ощущался тошнотворный запах тления, который проникал сладковатым привкусом в лёгкие, в мозг и в кровь. Казалось, этому не будет конца, и от этого не убежать, не скрыться… Ужас, будто материализовался, было ощущение, что его можно потрогать. Танки давили мечущихся в панике жителей. Под гусеницы машины попала беременная женщина, танк проехал по ней не делая попыток остановиться. Живот лопнул, будто мыльный пузырь, а плод вылетел словно мяч на несколько метров, которого растоптали бегущие от смерти граждане. Сновали вооруженные люди и беспорядочно стреляли во всех без разбору. То тут, то там устраивали казни. Отрезали головы парням и играли головами в футбол. Собрав группу лиц мужского пола от 14 до 60 лет и выше, расстреливали без суда и следствия. Было ощущение конца света. В одну из таких расстрельных групп попала та самая девочка, которая днём раньше чудом спаслась от взрыва фугаса. Узнав в девочке дочь соседа, мужчина прикрыл её своим телом. Очередь прошлась по его груди, и последнее что он успел сделать, толкнуть её в ров, где уже лежали десятки убитых мирных граждан. Это её и спасёт от неминуемой гибели. Найдут её случайно ополченцы, которые будут перебирать тела, в надежде найти живых…
Вечер был тёплым и тихим. Супруги сидели на кресле — качалке укрывшись пледом. Было безмятежно на душе. Она любила эти вечера. О них часто мечтала ещё тогда, когда они не были вместе. Каждое мгновение нынешнего состояния было для них будто даром небес. Они не были особо религиозны, но почитали Всевышнего. Он — Мусульманин, она — Христианка. Их союз скрепило время, расстояние, разлука, боль, и, отчасти, гражданская война, которую пережили оба в разные годы и в разных странах, где и проживали.
— Ангел, помнишь вечер нашего знакомства?- спросила она вдруг.
-Конечно же помню. Часто о нём вспоминаю. А что?
-Просто — ответила она, и теснее прижалась к милому.
-Малыш, с чего это ты вдруг вспомнила?
-Мне так нравиться, когда ты меня называешь Малыш…
— Это затомуштаки, ты и есть Малыш, мой Малыш, самый Любимый, но теперь уже после Принцесски. Ты не обиделась Сердце?
-Глупый, нет, не обиделась, и даже не ревную, ну, если только совсем немножко.
-Ахааа, всё же ревнуешь да? Ну признайся? Ревнуешь? — допытывался он.
-Это не такая ревность, я не могу тебе объяснить. Понимаешь, я вроде бы хочу тебя ревновать, когда вижу, как ты любишь дочу. Как бы и не хочу, и хочу… Блин, ну я запуталась, глупая я такая! Глупая!
-Дурёха ты моя, и совсем не глупая, а капризуля. Недолюбленная… Теперь я буду тебя перелюбливать аш до психа — любовно шептал ей в ухо и целовал мочку… Это называется Счастьем, понимаешь? Аромат Счастья, Покоя и Любви…
-Да Ангел, понимаю… Люблю тебя, жутко! Ясно?
-Ясно Малыш… А я до боли Люблю! Порой хочу искусать, чтобы пищала, и чтобы я потом целовал тебя до одури! Я псих? Вот ответь? Псих я или где?
-Или тут — ответила она и повернувшись попросила губ…
-Я хотела тебе кое- что рассказать, но не решаюсь. А вдруг ты меня осудишь или хуже, разлюбишь?
-Ну вот, опять натшалооось — снова пошутил он, и добавил: Никогда, слышишь? Никогда я тебя не разлюблю и не отдам никому!!! И хватит меня злить, ясно? А то и правда уйду спать, а ты сиди тут Адна, без меня… Ясно? Рассказывай, ты ещё утром начала эту тему… Говори, жду…
— Эту историю я никому не рассказывала. Ни единая душа не знает об этом. Я вспоминаю о ней со стыдом. Мне трудно, но я решилась всё же. Только прошу тебя, не осуждай меня, хорошо?
-Обещаю Сердце. Я уверен в том, что мой Малыш не могла натворить ничего предосудительного. Облегчи свою Душу. Пусть это будет моей ношей…
Послевоенные годы были ужасными. Город прозябал в нищете. Большая часть зданий и коммуникаций были разрушены. Заводы, фабрики, цеха не работали. Кругом была разруха, голод, холод и всеобщая озлобленность. Нужно было постараться не уподабливаться тем животным, которые и были виновны во всём этом, нужно было остаться человеком, постараться… Это было очень трудно. Страдали все. Всем хотелось тепла, еды, воды, одежды и Мира в целом. Больше всех страдали дети. Им было невдомёк, за что убили их родителей, друзей, родных, соседей, разрушили дома, школы, стадионы, кинотеатры, и за что или почему они должны страдать… Даже у детей не укладывалось в голове всё это, и даже они проклинали всех убийц, которые обагрили кровью их родную землю и разрушили город…
Занятия в школе заканчивались. Шел последний урок английского языка. После урока нужно было убраться в классе. Дежурной снова вызвалась лучшая ученица, которая очень хорошо учила английский, и которая мечтала стать учительницей. Ну что ж, раз ни кто кроме неё не хочет, пусть будет так — решила учительница и передала ученице ключ от класса.
Подняв все стулья на парты, она очень быстро помыла полы, протерла учительский стол и доску. Потом спустила стулья и подошла к печке буржуйке, которая была ещё тёплой. Дрова лежали рядом. Немного согрев руки над печкой, которые озябли от холодной воды, девочка тихо подкралась к двери, открыла её и выглянула в коридор. Никого не было. Вернувшись к печке, она снова погрела руки, а потом присела и начала перебирать дрова. Образовалась небольшая кучка. Открыла свой потрёпанный портфель, который достался ей в наследство от старшей сестры, и начала укладывать в него дрова по размеру, чтобы они не выпирали и не бросались в глаза. Закончив это действие, поверх дров уложила книжки и тетради… Выйдя из класса она снова оглянулась, ни кого в коридоре не было. Закрыла дверь, ключ щелкнул в скважине, класс был заперт. С тревогой в душе пошла к выходу, и не застав сторожа очень обрадовалась! Положила ключ на стол и стремглав понеслась к выходу…
— Сегодня будет тепло ночью — говорила она про себя. Этой ночью я не буду страдать, и может быть хватит дров и на следующую ночь… Боже, сделай так, чтобы ни кто и никогда не узнал о том, что я воровка, и прости меня за это, если сможешь…
— Бедная девочка, бедный ребёночек… — первым откликнулся супруг, и привстал с кресла, а, в след за ним и супруга, которая сидела у него на коленях и проливала жгучие, горькие слёзы. Господи, как мне её жаль! Малыш, я потрясён, честно!!! Знаешь, я так хотел бы сейчас обнять ту девочку, накормить, уложить в постель рядом с Принцессой и петь колыбельную пока она не уснёт! А ещё я зол!!! Жутко зол! У неё что, не было родителей? Ты знаешь её?
-Да Ангел, знаю… Родители? Есть родители. Но, я не хочу о них. Ты, правда не осуждаешь её? Ответь?
-Малыш, ты чего? С ума сошла? За что мне осуждать это милое дитя, которая просто хотела жить! Вот за что??? Ответь? За то, что была война? Или за то, что ей было холодно??? Чушь! Я изнервничался даже! Жаль я не знаю эту девочку, и очень жаль, что не могу хоть чем — то ей помочь! Чёрт, мне нужно выпить.
— Ангел, ты знаешь эту девочку…
-Я? Знаю? Блин, да откуда же я могу её знать?
— Знаешь, и потому ты мой Ангел. Та девочка перед тобой, это была я… А в ночь нашего знакомства, я хотела отравиться. У меня в руке был флакон со снотворным, который я хотела проглотить весь без остатка. Если бы не ты в ту ночь, если бы… Если бы ты не заговорил со мной своим чудесным голосом, в который я влюбилась без ума, и который меня успокоил, сейчас меня не было бы рядом… Ты мой Ангел… Люблю тебя, больше жизни…
Мужчина стоял перед супругой с широко открытыми глазами. Он не мог произнести ни слова. Слова были излишни. Порой тишина бывает громче крика. В его душе бушевал ураган чувств. Он хотел плакать, смеяться, кричать, кружиться словно бесноватый, и потом снова смеяться. С ним творилось невесть что. ОНА была рядом, в его Сердце, Душе, и он будто осязал её боль…
-Ангелок, я заберу боль твою, только позволь мне это…
— Нет, Ангел, боли теперь уже нет. Спасибо тебе Родной. Ты мне очень помог. Будто груз с плеч свалился… Извини меня, я наверное испортила тебе вечер. Извини Родной…
-Глупышечка моя любимая… И ничего ты мне не портила. Пойдём, я уложу тебя в постель и нашепчу тебе облачных снов…
-Да Любимый, пойдём спать… Обними меня, крепко. Я хочу быть уверенной, что это не сон…
-Это не сон, это явь. И даже во сне я буду охранять тебя, обещаю. Я ведь колдун…
— Ты мой волшебник… Душа моя…
Эту ночь он не сомкнул глаз. Думал, долго и глубоко. Полёт мыслей уносил его так далеко, что он тут же встряхивал голову, чтобы ощутить реальность, ибо даже в мыслях не мог допустить отдалиться от своих Любимых…