Между нами — анамнез, написанный от руки. Мы сказали друг другу не то, чем больны, — солгали.
И движения кисти отточены и мягки лишь в момент, когда в душу вонзается клин из стали.
После первых «люблю» и безумно горящих глаз, после дней и ночей, проведенных в больном экстазе, мы становимся теми, кого бы не ждать сейчас. Почему же тогда мы не поняли это сразу?
Мы соткали из чувств безгранично прожженный ад, и сжигали друг друга, оставив лишь боль и пепел. Почему пустотой так разит твой печальный взгляд, что за вечность назад был так тёпл, бесконечно светел?
Я не знаю тебя, и не знаю души твоей, как не знаю, за что любил и кому был предан. Я не помню любви, как не помню и тех людей, о которых страдал, и иного в себе не ведал.
Я не знаю тебя — почему же тогда любил? Почему пустотой отдается в душе былое? Даже то, что хранил, что по сей еще не забыл, что не раз о себе (о тебе ли) еще открою.
Между нами — болезнь. Так пора бы признаться тут, что ошиблись — бывает. Играли, забылись, лгали. Только так не бывает — ведь в чувствах себе не лгут, и об этом, конечно, мы в самом начале знали.
Отпусти — я уйду. Я не знаю тебя — не знал. Ведь внутри пустота, словно чувства извне забрали. Словно мы не в конце — а в начале у всех начал, и не ранит в нутро этот клин из прощальной стали.
Уходить же легко. Так казалось тогда. Сейчас
между нами — анамнез, писали его — мы сами.
Ты, пожалуйста, будь, и не лги мне — не в этот раз. Мы в достаточной мере друг друга сожгли словами.