* * *В моих снах цветы тают и распускается снег* * *
Туоми Тууликки
.О душе дракона в человеческом теле.
Виа всегда мечтала о полётах… Но она никак не ожидала, что ей однажды предложат в дар небо и крылья…
МНЕ НИКОГДА ТЕПЕРЬ НЕ ДОСТАТЬ ДО ЗВЕЗД.
Порой накатывало странное чувство, бороться с которым трудно получалось.
Словно потеряла что-то… чего не помнит.
Виа старательно гнала его, но ощущение утраты чего-то… или кого-то? — очень важного не проходило.
Тогда она бросала все свои дела — а дел у властительницы холда Лосса было предостаточно — и долго-долго смотрела на небо.
Почему-то небо, особенно тёмное ночное с яркими крупными звёздами, не давало ей покоя.
Когда она не спала ночной порой, снова и снова вглядываясь в небо, казалось, что почти слышит, как шепчут древние и мудрые звёзды… вот-вот разберёт, о чём…
Наутро снова надо было приниматься за дела — после войны, где сложил голову брат Виа, лорд Лосса, ей пришлось управлять холдом самой — а у бледной и усталой леди Лосса под глазами красовались тёмные круги.
Хороша, нечего сказать…
Будь у неё муж, мигом, наверное, пресёк бы её ночные бдения… да и снял бы с её плеч тяжесть, которой навалились заботы о холде.
Но Виа замуж не стремилась, отдавать дело ещё деда, а затем отца и брата в чужие руки — тоже, а потому всех потенциальных женихов гнала в шею.
Она и сама справится… пусть и тяжело. Вникать во все дела — от упущенного времени для посева пшеницы до внезапного падения скота на одной из ферм.
Приходилось тогда велеть седлать лошадь, переодеваться в охотничий костюм — и никаких юбок, какое облегчение, ведь всё остальное время приходится быть истинной леди! — и ехать лично убеждать упрямого старосту, что сеять теперь надо озимую рожь, а пшеницу придётся закупать — ничего не поделаешь, затем вместе с ветеринаром ехать на ферму выяснять причины падения скота…
Выслушать доклад командира немногочисленной стражи о том, что лорд соседнего холда снова травил дичь в их лесу… А его охота потоптала поля…
Потом до рези в глазах сидеть над сметами расходов-доходов, с ужасом понимая, что ничего не понимает.
И какого… беса эти вот цифры не сходятся вон с теми?
И денег вот ну ни на что не хватает.
А надо ещё закупить пшеницу — иначе пшеничного хлеба у них не будет, чтоб этого болвана-старосту, протянувшего с посевом!
Купить несколько породистых коров и пару быков-производителей, чтобы улучшить поголовье…
Ничего романтичного, словом. Тяжёлая каждодневная работа.
Только и отводила душу, когда брала в руки деревянный тренировочный меч. Дядька, растивший ещё её старшего брата, гонял Виа нещадно, но эта усталость была почти приятной после изматывающей монотонности будней.
А синяки — так пройдут.
Но порой всё же накатывала такая тоска…
Всё вокруг казалось серым и чужим, заставляя буквально задыхаться.
Даже собственное сероглазое отражение в зеркале казалось неправильным и чужим.
Родные стены — и то давили, давили невыносимо…
Тогда леди холда вспоминала детство, когда была просто озорной девчонкой, большой любительницей лазить по крышам и деревьям, благо старший брат её любил безмерно и ни в чём особо не ограничивал, и выбиралась на крышу, чтобы хоть так оказаться ближе к небу, один вид которого приносил облегчение.
Виа высоты никогда не боялась, напротив, в детстве твёрдо была уверена, что сможет научиться летать.
Почему это люди не умеют летать?
Это было бы так несправедливо!
И маленькая Виа шагнула с крыши сеновала… и полетела — вниз.
Наверное, это было самым первым горьким разочарованием в её жизни.
Постепенно Виа всё же уверилась, что жизнь несправедлива вообще… и попытки полететь оставила.
Но вглядываться в звёздное небо, словно ища ответ на смутные неясные образы, жившие в памяти, не перестала.
Тянулись дни, складываясь в месяцы. Справляться с делами холда стало немного легче, хотя каждодневная рутина выматывала по-прежнему — проблемам, казалось, не было конца.
Но когда Виа узнала, что за глаза её называют Хозяйкой и «нашей ясноглазой леди» — на душе посветлело.
Значит, у неё всё же не так плохо получается?
Вот ещё бы сделать что-то с повадившимся травить дичь и поставившем на реке выше по течению запруду лордом соседнего холда…
А потом пришёл ГОЛОС.
Во снах кто-то звал Виа, просил вернуться…
Смутный, туманный образ не давал покоя, отвлекал от забот дня, мешая добросовестно исполнять свои обязанности.
Почему-то Виа уверена была — этот кто-то её ждёт.
Где-то… пусть очень далеко, но он есть, значит, они встретятся, не могут ведь не встретиться?
Потому что во сне Виа позволяла себе поверить в сказку, в которую не могла себе позволить верить леди Лосса.
Смутные образы сменялись почему-то яркой радостью полёта — во сне Виа всё-таки доставала до неба и, поднимаясь высоко-высоко в ледяную высь, купалась в звёздном свете, слышала, как тихонько поют звёзды…
Рядом вроде бы был ещё кто-то — родной и… тёплый…
Но Виа никогда его не видела, он ускользал смутной тенью, не дающей покоя…
— «Вернись, мой ЦВЕТОК…»
Когда ГОЛОС стал приходить и наяву, Виа стойко его игнорировала, начиная подозревать, что потихоньку сходит с ума.
В самом деле, настоящим леди вряд ли мерещится голос в голове…
Даже если их раздражает необходимость носить платья, если они обожают носиться верхом на коне сломя голову, неплохо владеют клинком (и каждый день борются с искушением надеть кожаную перевязь с укреплёнными на ней ножнами!), если не вызвали на дуэль лорда-соседа только благодаря настойчивым отговорам дядьки… но с каждым днём становились всё ближе к тому, чтобы перестать обращать внимание на условности…
Или она всё же не истинная леди — потому как ГОЛОС становился всё настойчивее, он пытался достучаться, заставить услышать — Виа никогда не отвечала, ведь говорить с собственными галлюцинациями — это уже перебор!
И как прикажете сосредоточиться на жалобах крестьян, когда в голове возникают странные картинки и ощущения — далёкая земля внизу, сливающиеся в сплошное зелёное пятно леса, ветер — холод которого не страшен тому, у кого огонь в душе — бережно поддерживающий, восторг полёта?
Не выдержав однажды, Виа, уединившись снова на крыше, всё-таки заговорила с ГОЛОСОМ. И потребовала ответов. Но ещё лучше — чтобы он убрался из её головы.
— «ЦВЕТОК мой, ты услышала меня!» — обрадовался ГОЛОС.
Вот честное слово, будь обладатель ГОЛОСА здесь, Виа позабыла бы на минутку о том, как подобает себя вести леди, и дала бы хорошенько ему по шее.
Чтоб неповадно было изводить.
А когда ГОЛОС без обиняков заявил:
— «Ты — дракон, и небо принадлежит тебе»
Недостойное желание стукнуть только укрепилось.
Драконы, кажется, жили только в сказках…
Хотя время от времени появлялись слухи, что где-то кто-то видел их.
Но вот зачем бередить старую тоску о высоком небе?!
Кем бы там ни был этот ГОЛОС, это было уже слишком!
ГОЛОС же спокойно-мягко поведал о том, как некогда потерял ту, которую любил — тогда была война, о которой сейчас уже не помнят, и драконы принимали в ней участие…
Та, которую ГОЛОС — дракон? — называл ЦВЕТКОМ — погибла.
Драконы живут долго — и он ждал, когда она вернётся к нему снова…
И искал, не находя…
Звал, надеясь, что если она в этом мире — то услышит…
Но никак не ожидал, что ЦВЕТОК возродится человеком.
Виа хотела было вежливо попросить дракона искать в другом месте — ибо как человек может быть драконом и наоборот? — но не получилось.
Почему-то она… поверила.
Пусть невероятно, пусть почти невообразимо… но где-то в глубине души она знала, что это — правда.
Вот откуда неистребимая тяга в небо, сны о полётах, ощущение огня в груди…
Вот кто был рядом в её снах, тень, которая всегда ускользала…
И сейчас он где-то совсем близко… Кружит в вышине, невидимый с земли?
— «Пойдём со мной, ЦВЕТОК. Я так долго тебя искал, что почти уже отчаялся…»
Сказал дракон, и голос его звучал ласково.
— «Но… я же человек!»
Возразила Виа, ощущая странную горечь.
— «Я же дракон.
Казалось, её собеседник усмехнулся по-доброму.
— «Мы — сама магия. Я сумею вернуть тебе истинное обличие…»
УЙТИ…
— «Но… а как же люди?»
Растерянно спросила Виа.
— «Что тебе до людей? Ты — дракон. Пусть живут своей короткой жизнью…»
Виа вспомнила отца, брата… которые не раз говорили, что лорд — это не просто титул, это прежде всего обязанности.
Заботиться о процветании холда, о своих людях, о защите тех, кто тебе доверился.
— «Все твои человеческие обязательства ничего не значат для дракона. - Вспомни небо, вспомни, как ветер бьёт в крылья, вспомни полёты на спор в грозу…
Когда мы едва успевали отводить одну молнию, уворачиваясь от другой…»
Искушал собеседник.
Сердце вдруг защемило.
Небо словно приблизилось — и вовсе оно не такое далёкое, стоит лишь распахнуть крылья, ощутить восторг полёта…
—"Вспомни, как мы слушали, о чём шепчут звёзды… И как они тихонько пели свои странные, но притягательные песни…"
На мгновенье Виа словно услыхала чистый, невообразимо прекрасный хрустальный отзвук тех песен…
С трудом отведя взгляд от неба, глянула вниз — во дворе кузнец подковывал её коня, ругая непослушную скотину, не желающую стоять спокойно, лениво побрехивал на наглых голубей пёс, дядька вырезал что-то из деревяшки…
ПРИВЫЧНОЕ И РОДНОЕ
И против этого — притягательность неба, восторг полёта и упоение сильным, подвижным телом, пение магии и необжигающий огонь внутри. чувства такие незнакомо-сильные, какие едва может выдержать человек.
И потому пугающие.
—"Неужели ты не хочешь ощутить всё это по-настоящему? Всё это — и твоё тоже — небо, ветер, звёзды… тропинки звёздного света, по которым драконы однажды пришли в мир, и по которым когда-нибудь уйдут…"
Виа вспомнила почему-то упрямого старосту, что мялся под её строгим взглядом, но стоял на своём — рожь сеять не стоит, пусть поле отдохнёт.
А что пшеницы у них нет, и рожь нужна ещё и на продажу — этого он не желал понимать совершенно.
Вспомнила все, даже самые мелкие заботы, с тоской подумала, что лечь опять придётся поздно, а наутро голова будет привычно-тяжёлой…
—"Ты нужна мне, ЦВЕТОК. Нам было хорошо вместе…"
Виа заколебалась.
— А Хозяйка-то где?
Послышалось снизу, со двора.
— Не тревожь, пусть отдохнёт немного.
Строго сказал управитель, тоже вышедший во двор.
— Без того забот у неё много.
— Дак я что, не понимаю…
Смущённо отозвался пришедший.
— Пусть отдыхает, конешно… С нами со всеми, обормотами, нелегко, я чай, управляться…
— Нет.
Твёрдо сказала Виа, хотя внутри всё сжалось при мысли о том, от чего отказывается.
— «ЦВЕТОКк, мой ЦВЕТОК, подумай, от чего отказываешься? И ради кого?!»
Отчаянно отозвался дракон.
— «Я… не могу…»
Упрямо сказала Виа.
— Не могу…
— «Чего ты боишься, ЦВЕТОК? Своей сути?»
Менять пусть опостылевшее, но привычное, на что-то новое — пусть даже когда-то ей это было знакомо, было и правда страшно.
Сбросить человеческий облик, как змея меняет кожу?
Но дело было даже не в этом.
— У меня есть долг.
Ответила Виа, стараясь убедить в этом саму себя.
— Кто кроме меня позаботится об этих людях?
— «ЦВЕТОК, позволь мне спасти тебя от тебя самой? Когда ты станешь драконом, то позабудешь об этих людях…»
— Только попробуй!
С неожиданной яростью сказала Виа.
— Только попробуй сделать это против моей воли!
— «Кто ещё спасёт тебя от тебя же? Ты забыла, что значит быть драконом…»
Виа ощутила вкус драконьего пламени во рту.
Нет, она не всё позабыла…
Поднявшись, бесстрашно ступила на край крыши, глядя вниз.
— Если ты попробуешь, даже только попробуешь сделать что-то со мной, я шагну вниз.
Почти спокойно сказала она, глубоко вдохнув.
— «ЦВЕТОК!»
Простонал дракон.
— Я — человек! У меня была семья. И у меня есть долг!
Знаете ли вы, драконы, что это такое?
Защищать тех, кто тебе доверился, выполнять нудную работу, поспевать везде и всюду, вникать во всё, выслушивать надоедливые жалобы — потому что ты — их Хозяйка, их леди.
Я буду защищать их и свою землю — как мои дед, отец и брат!
А вы парите себе в небесах, скрываясь от людских глаз… избегая всякой ответственности — ведь встретить сейчас вас можно лишь в сказках!
А как же то, что драконы якобы — мудрые и понимающие существа?
Долг сильных — оберегать тех, кто слабей, учить их — чтобы и они когда-то стали мудрыми…
Мне не нужна иная судьба, кроме человеческой!
Я родилась человеком — и человеком останусь!
— «Если ты отказываешься от своей сути, тут я ничего не могу поделать», —
Прозвучало с такой горечью, что сердце больно сжалось.
Но Виа упрямо мотнула головой.
Едва не потеряла равновесие, но сумела удержаться.
— У меня есть долг — и я не отступлюсь от него. Оставь меня в покое… или я сделаю этот шаг!
Молчание.
— Ты слышишь, дракон?!
Вздох.
— «Я слышу тебя. Этот выбор — твой… Прощай, мой ЦВЕТОК…»
ГОЛОС отдалился, затихнув.
Перед глазами вспыхнула картинка — дракон цвета синих сумерек, парящий высоко в небе, ловящий раскинутыми крыльями ветер, а чуть ниже — повторяющий его движения ещё один — меньше и изящней, серебристо-серый… как глаза, что она видела в зеркале…
Глаза — зеркало души. Видно, в этот раз поговорка была права?
Картинка истаяла, а ощущение чьего-то присутствия пропало, оставив лишь горькое чувство сожаления о несбывшемся…
Виа закусила губы, чтобы не застонать в голос.
От чего она отказалась? Не предлагают такого дважды.
Неужто дверь теперь закрыта навсегда?
Но ведь она сделала правильный выбор, тот, что подсказывал ей долг?
Тогда почему так болит душа?
И что такое вдруг случилось с её глазами, что всё вокруг стало размытым и неясным?
МНЕ НИКОГДА ТЕПЕРЬ НЕ ДОСТАТЬ ДО ЗВЕЗД.