Летопись Белой Борьбы. Дмитрий Шмарин
Справка: Шмарин Дмитрий Александрович. Родился 3 марта 1967 г. в Москве. Член Российского Союза Художников с 1995 г. Учился в МСХШ им. Н. В. Томского при МГАХИ им. В. И. Сурикова. 1985−1993 г. г. учился в Московском Государственном Академическом художественном институте им. В. И. Сурикова. (Мастерская профессора В.И. Забелина). 2001 г. — награждён Дипломом Российской Академии художеств. 2002 г. — награждён Золотой медалью Российского Союза художников, был номинирован на соискание Государственной премии РФ. С 1994 г. по настоящее время работает в Российской Академии художеств. Творческая мастерская живописи Действительных членов Академии Художеств СССР, Народных художников СССР А. П. Ткачёва и С. П. Ткачёва. 1992 г. — стажировался в ФРГ в Высшей Школе Искусств Западного Берлина. Мастерская профессора Питера Мюллера. 1996 г. — участие в Симпозиуме живописи в Завидово, УПДК. 1997 г. — участие в симпозиуме живописи в Греции, о. Закинф. Российская Академия художеств. 2003 г. — стажировка во Франции в Международном Центре искусств мадам Симоны Брюно. С 1989 г. — участник выставок. Персональные выставки проходили в 1996 и 1999 годах в выставочных задах г. Москвы, в 1998 г. в Президентском полку Московского Кремля, в 2000 г. в Администрации президента РФ, в 2005 г. в Московской Мэрии. В 2005 г. участник выставки «Победа» в ЦДХ, г. Москва.
Особое место в своём творчестве художник уделяет исторической живописи, поднимая тему Гражданской войны периода Российской истории начала ХХ века. Картины Д. А. Шмарина находятся в коллекциях банка «Российский кредит», РАО «Газпром», компании «Лукойл», в интерьерах гостиниц: «Савой», «Редиссон Славянская», а также в частных собраниях и музеях России, Германии, Норвегии, Италии, Испании, Франции, США.
…Он любит вспоминать слова М. Волошина о В. Сурикове, что великий художник должен был родиться на 300 лет раньше, и идти вместе с Ермаком покорять Сибирь или со Степаном Разиным громить персидские берега, но судьба вместо ружья дала ему в руки кисти и краски, и сказала: «Выкручивайся!» И Суриков, создавая свои гениальные полотна, всё же покорил Сибирь с Ермаком, разгромил персидские берега с Разиным, перешёл через Альпы с Суворовым…
Сам Дмитрий Шмарин, потомок кубанских казаков, видит себя в окаянных днях России, когда последние рыцари её сражались с сатанинской силой, окутавшей красным мороком Русскую землю. Среди этих рыцарей художник как будто пребывает сам, раз за разом при помощи кисти переносясь в то грозное время, открывая его и нам, уводя нас в него за собой, подобно отряду Добровольцев.
И, вот, мы уже увязаем в снежно-грязном месиве кубанский степей… Ледяной поход! Сёстры милосердия, вчерашние гимназисты, юнкера, офицеры… И характерная фигура генерала Маркова в белой папахе мелькает где-то позади…
А, вот, перед нами смотр сил в одной из станиц… Стройные сомкнутые ряды русских воинов. Воинов, иным из которых нет и 18… Воинов, которых генерал Алексеев называл орлятами, вставшими на защиту Русской земли, когда орлы ещё пребывали в растерянности. Русские мальчики, чистую свою юность принёсшие в жертву поруганной Родине, с именем её в сердцах и на устах жившие и погибавшие. Торжественно благословляет священник иконой белую рать … На праведную борьбу. За Русь Святую! Не знающие Отечества и святынь большевики будут петь исковерканный добровольческий гимн, не умея сочинить ничего своего: «И как один умрём в борьбе за это!» Добровольцы знали, за что умирали они. «За Русь Святую!»
А, вот, и дружина перед нами… Дроздовцы! «В то время как другие наши школы выпускали людей рыхлых, без какой-то внутренней оси, наша военная школа всегда давала людей точных, подобранных, знающих, что можно и чего нельзя, а главное, с верным, никогда не мутившимся чувством России. Это чувство было сознанием постоянной ей службы. Для русских военных служилых людей Россия была не только нагромождением земель и народов, одной шестой суши и прочее, но была для них отечеством духа. Россия была такой необычайной и прекрасной совокупностью духа, духовным строем, таким явлением русского гения в его величии, чести и правде, что для русских военных людей она была Россией-Святыней», — так писал их легендарный командир полковник Туркул. И люди эти, с не мутившимся чувством России, сражавшиеся за Великую, Единую и Неделимую Россию, взирают на нас с холста. Доблесть и честь, вера и верность… До смерти…
А на следующем полотне — «те, что погибают красиво». Марковцы! Траурные мундиры, белые фуражки. Но вид героев далёк от траурного. Они — победители! Ещё один город освобождён от красных, и радостно приветствуют жители своих избавителей, осыпая их цветами. Белые пришли! Христос Воскресе!
Лица… Лица… Лица… Юнкера, казаки, офицеры… Девушка-доброволец… Их всего несколько было, и геройской, подчас мученической смертью увенчался их путь…
Корниловцы… Пронзительный образ с картины «Прощание. Очень 1919 г.». Осень, роняющая свой золотой убор. Старая усадьба. Дворянское гнездо, отчий дом, покидаемый навсегда… Вот, и коляска заложенная ждёт… А офицер-корниловец прощается с молодой женой… И горькая тень близящейся катастрофы уже незримо нависает над этой сценой…
«- Вот вы и убиты, господин капитан… вот и убиты… А вы такой хороший, гордый… Я вам отдаю своего Георгия, господин полковник. Мне теперь совсем не страшно, совсем… Посмотрите, я смеюсь, ваше превосходительство!.. Конвойные отошли в сторону, сейчас нас убьют. А вы, мёртвый главнокомандующий, получите высший чин у Бога…
Так с закрытыми глазами и странно просветлённым лицом говорил умирающему капитану Коченовскому, награждая его чинами за доблесть, конный разведчик второй батареи Евгений Стерн до тех пор, пока огненный дождь пулемётов не смыл его — всю цепь полуголых людей — в лениво пенящееся море…" (И. Савин)
Эту сцену времён большевистского террора в Крыму 1920 г. иллюстрирует одна из работ Д. Шмарина. Вот они — измождённые, оборванные герои — смертники. И существа, утратившие подобие человеческого облика — их палачи. Мгновение, и огненный дождь пулемётов смоет мучеников в морскую пучину.
Скольких, скольких ещё лучших сынов народа русского таким же образом «пустят в расход»… А с ними, а в них — ту Россию, которая «кому-то чёрный глаз» слепила… И нет-нет, а вспомнятся горькие слова прот. Льва Лебедева о том, что Господь забрал свой народ на небеса.
Вот, и ещё одна часть этого народа — казаки. Так ненавидимые большевистской властью, что уничтожались ею поголовно. Среди уничтоженных был и дед Дмитрия Шмарина. «Расказачивание» — одна из наиболее известных работ художника, которая заставляет нас снова вспомнить В. Сурикова — «Утро стрелецкой казни». В эскизах к этой работе в одном из обречённых расправе казаков он, проникнутый той трагедией, вжившийся в то время, изобразил самого себя.
Так, картина за картиной, проходит перед нашим взором летопись Белой Борьбы, страницы которой возродил данной ему Богом вместо ружья кистью Д. Шмарин. Белая Борьба продолжается в душах и умах доселе. И суть её гораздо глубже идейных расхождений. В ней снова и снова сходятся в поединке две силы: сила божественная, созидательная и сила сатанинская, разрушительная. И в этой брани отнюдь не в арьергарде белой рати отведено место Дмитрию Шмарину, своим творчеством возвращающему соотечественников к забытым истокам.
Рассуждая о задачах художника, Шмарин цитирует о. Павла Флоренского: «Искусство должно быть указующим перстом ко Христу». «Начиная с 1917 года, Россия была захвачена врагами, ненавидевшими Православную Церковь и весь тысячелетний путь, пройденный Россией, — говорит художник. — Эти тёмные силы украли нашу историю, оболгали и оклеветали историю великого русского народа. Задача современного русского художника, работающего над исторической темой — вернуть России её украденную историю, показать истинный образ Православной Святой Руси, послужить возрождению вечных основ Русской жизни — Православия, Самодержавия, Народности».