перемены незримы — собаку снедает кость,
маргариновый дворик, рассветом зажатый в горсть,
на стоянку бросает записки сухой листвы.
кто-то чай наливает спросонок, возможно — вы.

перемены незримы — вставайте, и ну бежать,
за спиной оставляя аптеку, фонарь, кровать;
а иначе — работа, аванс, и потом — кранты.
с этой строчки, пожалуй, начнем обращаться — «ты».

перемены незримы — запомни, из чьих имен
состоит твой тревожный и вечно увечный сон,
и нашедши на карте, билеты бери туда:
промедленье — смертельно, по следу идет беда.

перемены незримы — ты знаешь, что нужен шаг,
безотчетный поступок, движение в полумрак,
ибо миру противны — «сейчас захвачу портрет»,
болтовня о побеге, и прочий бессмертный бред.

перемены незримы — прозрачны твои ступни,
невесомы ладони, скучны и беззвучны дни.
ты идешь, но на месте твоя остается тень,
даже ей надоело, и дальше бороться — лень.

___________________________
море которое мыслит

и вновь цветет акация, и вновь
ничто не предвещает катастрофы.
звучит рояль. игристое вино в бокале навевает эти строфы.
огонь из неподвижной пустоты
бросается в ладони и трепещет,
и в мыслях оседает густо дым,
стирая представление о вещи.
ты вновь оставишь кожу и шагнешь
туда, где и раскаявшийся не был,
где власти не имеют князь и дож
в своей великородности нелепой.
послушай: уловима ли она —
мелодия полуденного ветра;
и если, надрываясь, борона
земные выворачивает недра,
ты должен быть повсюду и ловить
малейшую вибрацию живого,
и после, у тетради, словно нить
протягивать написанное Богу.
качается пустая колыбель,
смыкаются невидимые кроны,
и мир не умещается в тебе —
настолько он слепящий и огромный.
рояль уже безмолвен, но ему
цикады приусадебные вторят.
и грезы происходят наяву,
покуда мыслит море.