Вечер, наступивший, вновь тоску вселяет в сердце,
Вычеркивая из памяти прошедший день,
Выгоняя из полутемной квартиры меня на улицу.
Сажусь в машину, закрываю с силой дверцу,
Бросив взгляд на торчащий за колесом пень,
Строя маршрут до самой дальней в селе околицы.
Поворотом ключа в замке, мотор завожу, уже остывший,
Прислушиваясь к ровному звуку из выхлопной трубы.
Открываю окно, вдыхая вечернюю прохладу осени.
Смотря на свет в оконных проемах, под ночь оживший,
Задумываясь о сложностях распутной своей судьбы,
Рассматриваю в зеркале стекла на голове своей проседи.
Включая заднюю, выезжаю между стоящих по бокам машин,
Стараясь в потемках не зацепить их передним крылом,
Обдумывая варианты маневра для разворота.
Вороны, услышав звук мотора, взлетают с тополиных вершин,
Перелетая огромной стаей, на в близи стоящий дом,
Создавая вид огромного живого водоворота.
Проезжая мимо стоящих машин, припаркованных в беспорядке,
Направляясь к центру давно уже спящего города,
Останавливаясь на красный свет маяков — светофоров
Заставляю себя думать о том, что всё как всегда в порядке.
Включаю в салоне печку, поежившись от вечернего холода.
Зима уже на носу. Дороги станут белыми совсем уже скоро.
С такими мыслями, незаметно оказываюсь на родных переулках,
Случайно ловя себя на мысли о хороших, былых временах,
Вспоминая ту, с которой некогда мы были родными.
Вспоминаю наши с ней вдвоем вечерние прогулки,
Прокручивая в голове счастливые минуты, оставшиеся в мечтах.
Всё это счастье с тех пор поросло высокой полынью.
Еще пару раз проезжаю по переулку, отныне чужому,
С сожалением смотря на отстроенный новый дом,
В котором душа моя до сих пор летает неприкаянно,
Где все уже смотрится совсем по-другому,
Где все кажется давно забытым старым сном.
Стараясь вырваться из воспоминаний о ней отчаянно.
Назад домой приезжаю под утро, росой умывшимся,
Паркуюсь между машин, на работу уже отъезжающих,
В глазах нет усталости. Лишь одно сожаление
О невозможности быть с тобой и мечтах несбывшихся,
Об ошибках по глупости собственной, о любви угасающей,
Был огонь в душе, а теперь только тление.
Резистос (А.А. Сумцов)