ЧИМА ДА КОНЕЛЬЯНО прозвище Джованни Баттиста Чима

Образование Чимы остается неясным, поскольку до нас не дошли достоверные документы. Его первая подписная картина — «Мадонна с младенцем и св. Иаковом и Иеронимом» (1489, Виченца, музей) — своей объемной строгостью и теплой цветовой гаммой близка стилю Бартоломео Монтаньи. Однако, несмотря на это влияние, Чима уже в этом произведении закладывает основы того стиля, которому он останется верным до конца жизни. Светлое освещение смягчает угловатые одежды и удлиненные лица, характерные для работ Монтаньи, а изобретение перголы подготавливает свежие образы будущих пейзажей Чимы.

Влияние Монтаньи перестает сказываться в его творчестве, когда, около 1492 (документированная поездка в Венецию), провинциальный мастер, соприкоснувшись с художественной культурой Венеции, знакомится с Альвизе Виварини и Джованни Беллини и открывает для себя «Алтарь Сан-Кассиано» Антонелло да Мессины. По словам Паллуккини (1962), полиптих из ц. в Олера — первый плод венецианской деятельности Чима, продолженной художником в таких работах, как «Св. собеседование» (Милан, пинакотека Брера) и «Мадонна со святыми» (1493, Конельяно, собор), композиция которой навеяна «Алтарем СанКассьяно» Антонелло (сохранившийся фрагмент — Вена, Музей истории искусств) и «Алтарем Сан-Джоббе» Джованни Беллини (Венеция, гал. Академии): сложная архитектурная структура, трон на фоне открытого дальнего плана, ритмическое расположение фигур, создающее ситуацию диалога.

Поэтичность Чима усиливается, когда он изображает Мадонну и святых в пейзаже, одновременно реальном и воображаемом, на фоне нежных холмов Конельяно («Св. собеседование», Лисабон, фонд Гульбенкяна). В этом чувственном диалоге человека и природы, свет согревает и смягчает персонажей, расположенных в прозрачной атмосфере ностальгического пейзажа, а Иордан течет среди холмов («Крещение Христа», 1494, Венеция, ц. Сан-Джованни ин Брагора). Тщательность деталей, прозрачность света, классическая красота персонажей, характерные для творчества Чима, видны и в «Мадонне с апельсиновым деревом» (ок. 1495, Венеция, гал. Академии), где изображен один из самых прекрасных пейзажей, написанных художником, — замок Сальваторе ди Коллальто.

Наряду с иконографией «святого собеседования», созданной Джованни Беллини, Чима испытал также и влияние Карпаччо, которое проявляется в полихромной архитектуре некоторых картин небольшого формата («Посольство султана», Цюрих, Кунстхауз; «Чудо св. Марка», Берлин-Далем, музей). Следуя своему медитативному темпераменту, Чима, более склонный размышлять на традиционные темы, чем создавать свои, исполнил множество образов «Мадонны с младенцем», среди которых особенно знаменита картина из ц. Санта-Мария делла Консолацьоне в Эсте (Падуя), датированная 1504. Святая простота Марии выражена яркими тонами (красный, голубой и желтый) и монументальным объемом, который выделется на пейзажном фоне. Около 1505 Чима написал композицию «Св. Петр со св. Николаем и св. Бенедиктом» (Милан, пинакотека Брера), с чистыми архитектурными формами, а также «Мадонну со св. Михаилом и Андреем» (Парма, Нац. гал.), где среди затененных руин, под теплым послеполуденным светом располагаются задумчивые и меланхоличные персонажи, среди которых выделяется элегантный силуэт архангела Михаила. Три персонажа на фоне неба в картине «Уверение Фомы» (Венеция, гал. Академии) заключены в широкую раму большой аркады на первом плане, которая, вместе с тем, словно растворяется в низком горизонте, а маленькие силуэты совершают невероятное путешествие между городом на холме и тихим подлеском. Перед нами уже идиллия Джорджоне; это сближение «джорджоновской» природы и мечтательных персонажей Чима предвещают более высокое видение Джорджоне (Паллуккини, 1962). Совершенные пропорции и большой затемненный сад в «Рождестве» из ц. Санта-Мария дель Кармине в Венеции подтверждают эту связь с миром Джорджоне, а также выбор новых гуманистических и мифологических сюжетов.

Другие произведения Чима («Спящий Эндимион», Парма, Нац. гал. «Вакх», Милан, музей Польди-Пеццоли) решены в чувственной колористической гамме. Однако язык Чима, опираясь на гениальные решения своих современников, не изменяется и находит в самом себе возможность обновления, о чем свидетельствует картина «Апостол Петр» (1516, Милан, пинакотека Брера), в которой, отказываясь от тональной живописи и других нововведений чинквеченто, художник возвращается к композициям предшествующего столетия и неподвижным образам античной красоты.