Не плачь. Ну хочешь, я подарю тебе самую яркую звезду на небе? Ты только не плачь. Слез нет? А глаза грустные, меня не обманешь. Ты не смотри на меня, я устал, я болен душой, она живет во мне, понимаешь? А когда она живет — это всегда больно. Но ведь и сладко, пронзительно, до дрожи, до восторга. Ну не плачь, я буду писать стихи про счастье. Хочешь? Я буду писать их про тебя. Я нарисую небо у тебя на ладони. В нем будут жить мои птицы. Я знаю, иногда бывает трудно, но ты потерпи, а я буду рядом. И все в итоге у нас будет хорошо. Конечно, обещаю. А я не умею врать, ты же знаешь. Не плачь.

Я подарю тебе самую яркую звезду на небе. Я подарю тебе солнце.

А если я скажу, что я любил?
Так честно, так доверчиво открыто,
Что не хватало ни чернил, ни сил,
Ни красок, ни отчаянных улыбок,
Сказать — тебе. Отдать. Все, все — к ногам.
И сердце, и огни ночного неба,
И музыку, и шепот по ночам,
И жар огня, и ломкий холод снега…
Все, все — тебе. Твоим глазам, рукам,
Душе твоей, исписанной стихами…
Я так любил, так верил я словам,
Звучащим сквозь судьбу мою годами.
Я так любил, вкричав тебя в себя,
Я так любил, уверенно и вольно,
… показать весь текст …

Осень — в душе человека. Как и весна, лето, любой сезон, любая погода. И поэтому одному и тому же дождю кто-то с радостью и предчувствием очищения подставит свои руки, а другой тяжело нахмурится и потуже затянет плащ. Погода в нас, а дождь… он просто идёт. Лишённый оттенков добра и зла, радости и печали, дождь идёт сквозь наши души.

Я бы мог остаться один, не ждать, не любить, не искать, не надеяться. Построить маленький дом на краю мира, зажечь камин, налить вина, открыть книгу. Я бы мог не думать о тебе, если бы. Черт возьми, если бы в твоем смехе не проступал этот атональный джаз, если бы не прицельный свет близкой до боли души, бьющий по глазам, если бы не тело твое, закаленное звездопадом и степной травой, если бы не нежность эта, мурашками по спине… Я мог бы. Но вместо этого мы будем танцевать. Включи музыку, ту самую…
… показать весь текст …

Береги себя. Прощаюсь, закрываю дверь. Слушаю наступившую тишину. Я всегда боялся тишины, как иные боятся высоты или пауков. Мне кажется, что тишина — не для человека. Точнее, человек не для тишины. Стоило сказать ей об этом, но я снова не смог, что-то внутри душит любые слова — правильные и нужные. Может быть, так происходит потому что слова правильные, а я сам — нет? И это идиотское «береги себя», которое я постоянно повторяю. Совершенно нелепое, словно бы подразумевающее, что собеседник по ум…
… показать весь текст …