Возьму твое солнце, красивый получится шрам…
В отстрелянных гильзах звенит на груди ожерелье…
Мой образ не вхож в эталон твоих трепетных дам,
Упасть упаду, но вряд ли венком из камелий.
Калибр патрона, нарезка у дроби «for fox»…
Для волка - возможность отделаться легким раненьем…
Но видишь ли, милый, что в этом и есть парадокс:
Коль я уж прицелюсь — ты мертв, не прицелюсь — потерян.
Могу я быть близкой — как хрипы в замерзшей груди…
Оставить ли платье? Тебя это сможет оставить?
Ты знаешь, ведь гильза в стрелявшего часто летит,
А пуля при этом не ранить останется в праве.
Могла бы я быть лишь закладкой в любимой из книг…
Цветком засыхающим между надушенных писем,
Прижаться к тем почеркам в нежных посланьях ночных,
Где ты так любим, но так одинок, независим.
Волк может не думать о рае, но ад — поводок…
И вой заменить на хриплую нежность средь ночи…
Не верю, мой милый… Но в этом и есть парадокс:
Смогла бы я выстрелить, но… я давно не охочусь.