— Да не вытянет это примитивное одоробло верхов, ну как же вы не понимаете ?! Да и дело не в этом. К черту верхи, мне нужен был микшер! Вы идиоты !!! — снова разорялся звукооператор местного телеканала «Последняя волна» Сигизмунд Вольдемарович Частотников, в прошлом Латунский, сын знаментого основателя общества «Нетрезвые любители Онегина». На вопрос зачем он сменил такую известную фамилию на какого-то Частотникова тот любил с некоторым апломбом отвечать — дескать одна фамилия прославлена, а вот удастся ли повторить успех папаши, мол, я бросаю вызов.
Суть вот в чем — сегодня для эфира, в рубрике «Поэзия» и было приглашено, по большей части скандально, известное общество «Нетрезвые любители Онегина». Передача вызывала огромный интерес и обещала собрать зрителей и радиослушателей далеко за пределами… да что там, самого Полярного круга, но вместо обещанного профессионального микшера «Marantz» какие-то идиоты приперли любительский копеешный эквалайзер «Феникс», что в данном случае было просто катастрофой.
— О боже! — кричал разгневанный Частотников — Позор мне, о позор! — и картинно заламывая руки безудержно рыдал. Ситуация была критическая и не имела аналогов в истории звукорежиссуры.
…
— Надо этого козла отпиз. ть бл.дь! — Монтеры света, Вася и Витя, уже с утра хорошо заправленные портвейном, готовились нанести удар по позорному пятну на гордом имени «мужчина», явившемся локально, среди вполне культурной сцены. Они уж битый час наблюдали бабскую истерику Сигизммунда, и в данный момент их терпение подходило к концу. Только близость эфира, которую монтеры, все еще, пока осознавали, не давала им привести приговор в исполнение немедленно. Поэтому отсрочка…
— А че, слышь, глянь как он руками машет… чисто баба!
— Не, не баба… Этот… тьфу! —  ведь спиртом рот прийдется мыть, от слова мерзкого!
— Василий! Нам ли трудностей бояться ?! Да пи. ор он, чего стесняться!
— Эхх, ну спирт так спирт. Внатуре пи. ор… Давай, теперь неси !
…
Тем временем, ведущая, дочь небезизвестной Эллы Карловны Шулерман, Матильда Элловна Кварнеску (дура, вышла за румына) начинала передачу.
— Итак, у нас в гостях герои… воистину смелые люди, так сказать, открывшие (открывает бутылку портвейна) нечто новое в освоении непропива… незабываемых и вечных трудов классиков, в частности А. С. Пушкмна, романа в стихах «Евгений Онегин». Поприветствуем, господа — в студии члены литературного общества «Нетрезвые любители Онегина».
В зале раздаются громкие аплодисменты и хлопанье откупориваемых бутылок.
— Итак, скажите — нам всем не терпится узнать — с чего все началось? Что стоит за познанием Онегина через распитие спиртного? Ведь раньше так никто не делал — трезвыми читали. Да и к чему, скажите, пьяным людям, Онегин, добрый НАШ приятель — и Матильда смеясь разлила всем по стакану, не сомневаясь, что это необходимый элемент беседы о высоком.
— Нуу… откровенно говоря все произошло почти случайно. Уважаемый всеми нами первооткрыватель, Вольдемар Серггевич Латунский, неоднократно отправляясь в сон в сра… немного выпимши, как выяснилось несколько позже, читал во сне Онегина, и со словами последней строчки просыпался.
— Так так, и что же? По второму?
— А как же… Вот, и мы однажды попробовали, прийдя в такое ж состоянье, читать Онегина…
— Так-так, и что, и что и что ?!
— Да это невозможно передать… Это как, знаете ли, неожиданно понять, что раньше ты нихх… ничего не понимал, понимаете ли. Дасс… Совсем другая жизнь. Прозрение какое-то… То есть дело даже не в Онегине, хоть без него никак…
— А в чем? А в чем? — все больше заводилась Матильда Элловна.
В зале тоже уже пили не первую, и даже не вторую, предвкушая массу предстоящего экзистенциального наслаждения.
… И вот, когда интереснейшее интервью почти вплотную подошло к финалу, к кульминации вечера — прочтению в студии «Евгения Онегина», благо гости все без исключения были уже к этому готовы, готовы полностью… вдруг в коридоре раздался страшный шум. Через всю студию пронесся Сигизмунд, держась за глаз и истерически вопя. За ним, как зомби, таща за шнур разбитые софиты, плелись монтеры. Безумно тараща глаза от большого скопления людей, на автопилоте следуя за целью, друзья вдруг оказались в центре сцены…
— Смотри Василий, пии. орррры кругом… Давай их сделаем, — еле ворочая языком прорычал Виктор.
— Давай, ВиктОр… мы им покажем, бл. дь Онегина… Поехали, друган!
И друганы начали вращаться каждый вокруг своей оси, бешено раскручивая, как метатели молота, за шнур софиты.
— ОНЕЕееееГИН! ДОБРЫЙ МОЙ ППРРИЙЙааааТЕЛЬ !!! — орали кореша страшными пьяными голосами, все сильнее раскручивая свои снаряды. Публика, малоспособная к вертикальному способу передвижения, пятясь задом и сталкиваясь друг с другом задницами, истерически, как мантру, как молитву, вопили из «Онегина» кто что мог вспомнить, разные строки…
…
Наутро оказалось, что из студии никто так и не вышел. Все мирно спали, расползясь по углам. Проснувшись и ощупав себя и друг друга, каждый из присутствовавших, не имея сил на эиоции, все же с удивлением обнаружил, что никто не пострадал. Единственным пострадавшим оказался Частотников, с подбитым глазом. Просмотрев материалы съемки, которая ни на минуту не прервалась и все время шла в эфир, специальная комиссия была просто ошарашена выводом, который очевиден, но совершенно невероятен, что, судя по всему, отсутствие травм объяснить можно только одним единственным фактом — массовым цитированием Онегина, больше ничем. И это чудо! Единственный, кто не цитировал — Частотников, он просто не успел, застигнут был врасплох. Потом уж, позже, просто спрятался за шкафом в костюмерной.
…
Все это наблюдали миллионы зрителей. Спасительное чудо увидел весь мир.
И теперь, если в тихую ночь выйти на улицу, и никакая собака не гавкает, то, прислушавшись, можно услышать, будто тихий гул со всех сторон:
«Онегин, добрый мой приятель,
Родился на брегах Невы,
Где, может быть, родились вы Или блистали, мой читатель…»