В ладонях отогреть ледышки веток,
дыханью их внимать и не губить
росточки песен вешних, перепевок,
когда отвратно в зябнущей груди…
Вот Новый год. Огни горят на ёлке,
хозяйка в блеске, да не ждёт гостей —
читает книгу вслух о белом волке
и, страх почуяв, кокер жмётся к ней.
Четвероногий друг — он друг и в малом —
раз белый волк гуляет под окном
иль в снег молочным прячется опалом —
не дремлет пёс, жаль, песня не о нём.
Вы поняли, что дама одинока…
Насколько? Я того не знаю сам —
в окошко глянет — белый волк жестоко
царапнет когтем снежным по глазам.
Мужик её — так, не мужик, а лапоть —
как праздник — перед Родиной в долгу —
от горечи она готова плакать,
дрожа от слёз в каком-нибудь углу.
Хоть полон дом зеркал и отражений,
но нет в нём отраженья одного,
ей грустно — белый волк её жалеет,
от мыслей отвлекает, как никто.
Куранты бьют, все обнажая нервы,
и вдруг звонок… Ужасный плен её исчезнет, зная, кто звонит ей первым,
кому всю нежность голоса — Алло…
Уютной змейкой вновь зашевелится
от неги баркарола в позвонках,
она уснёт, как ангел, как царица,
а белый волк уснёт в её руках!