Давайте подумаем, к чему могут привести ваши благие намерения.
Две крайности
Любовь родителей безгранична. И порой эта любовь не только помогает ребенку, делает его лучше, но и пагубно влияет на него.

Стремление уберечь маленького от неприятностей — естественное желание. Если не принимает гипертрофированные формы.

В Японии система воспитания детей имеет четкие возрастные ступени, которые предполагают ограничение и поощрение. Так, с малышами до 5 лет родители ведут себя как с королями, с детьми от 5 до 15 лет — как с рабами, а после 15 — как с равными.

У нас не так. Мы можем до седых волос обращаться с детьми как с королями. Наверняка и среди ваших знакомых есть мамы, которые завязывают сыну шнурки аж до 10‑го класса, убирают за ним постель, «устраивают» его в институт, на работу, подыскивают жену, сидят с его детьми… И всю жизнь рассказывают соседкам, какой «Миша нерасторопный и мягкотелый», и втайне ото всех горько плачут, потому что у Миши, как всегда, нет времени их навестить.

Есть у нас и другая крайность: когда с малых лет ребенка муштруют и растят в спартанских условиях с тем, чтобы «в жизни ко всему был готов». Хотя она встречается реже, чем гиперопека.

Почему мы с таким трудом прививаем детям любовь к ответственности и самостоятельности, а потом сетуем на то, что «дети сели на шею»?

На самом деле, приучая ребенка с детства решать сложные задачи, мы таким образом инвестируем и в свое, и в его счастливое будущее. Главное — избавиться от деструктивного чувства жалости и понять, что человек взрослеет и развивается (на моральном, интеллектуальном и нравственном уровне) только через преодоление трудностей.

Что унижает, а что располагает
Следует различать жалость и сочувствие. Мы жалеем котенка, промокшего на улице под дождем, и что делаем? Правильно, несем домой, обеспечиваем миской молока. Также мы жалеем детей. «Он маленький, ему страшно, он не сможет, расстроится», — так мы думаем до старости. И обеспечиваем ребенка, условно говоря, миской еды.

Сочувствие — это умение сопереживать, испытывать эмоции, схожие с чувствами другого человека. Сопереживая, мы также готовы помочь и поддержать, но не переходя за рамки возможностей другого человека. Мы подскажем и посоветуем, как человеку можно выйти из сложной ситуации, но действовать он должен сам.

Простой пример. У ребенка не получается алгебра, он рыдает и находится в отчаянии. В первом случае вы делаете уроки за него. Во втором — натаскиваете его, помогая понять правила. Ребенок, усвоив правила, делает задание сам. И гордится собой!

И еще. Сравните две фразы и примерьте их на себя (представьте, что кто-то вам их адресует): «Я испытываю к тебе жалость» и «Я так тебе сочувствую!» Не правда ли, жалость унижает, а сочувствие располагает? Не жалейте детей, а сочувствуйте им.

И опыт — сын ошибок трудных
Жалость — деструктивна, сочувствие — созидательно. Жалея, вы лишаете ребенка возможности стать самостоятельным. Не отнимайте у него эту возможность, тем более что, начиная с трех лет, дети инстинктивно стремятся самостоятельно познать мир. «Я сам поем, я сам причешусь!» Не спешите ограждать его от возможных ошибок, просто создайте благоприятные условия. Ребенок не может не ошибаться, не набивать шишек — усвоение опыта через ошибки должно стать для него нормой, а не потрясением и ударом судьбы.

Советы на каждый день

Не лишайте ребенка возможности самостоятельно исследовать мир и проверять его на прочность.

Замените в своем лексиконе слова «трудности», «проблемы» на «решение задачи».

Когда ребенку предстоит решить очередную задачу, дайте совет и правильный ориентир.

Если у сына или дочери не получилось что-то сделать самостоятельно, ободрите и поясните, что это только урок, после которого все точно получится.

Не используйте в диалогах фразы: «Я же тебе говорила, что я сама все сделаю», «В следующий раз не суйся»…

Объясните ребенку, что нет конкретно «плохого» и «хорошего» результата, есть только жизненный опыт, который мы накапливаем, чтобы добиваться целей и становиться лучше.

И помните, главное, что мы можем сделать для наших детей, перед тем как отпустить их в «большой мир», — не накормить рыбой, а научить ее ловить.