Мальчик мой, мне на этой планете позволено все!
Нет причин, как и, собственно, нету и следствий.
Я себя посадила в незримую глазу клетку,
Я и прутья грызу ее тоже сама. Ничего-ничего,
Ты привыкнешь к такому раскладу, мой светлый.
Дышишь? Нет?Я тебя научу, это очень легко и просто:
На счет раз — принимаешь мой фОртель и вдох,
Полминуты молчишь, так любой бы не смог,
А потом выдыхаешь, без счета на два и, возможно,
Это только спасет, а не крюк, заколоченный в потолок.
С сумасшедшими тяжко, мой мальчик, ты это поймешь,
Ты прочувствуешь это на собственной шкуре,
Что судьба не злодейка, а пуля — дура,
И бывает паскудная во спасение горькая ложь,
И, по сути, больнее, чем та же летящая пуля.
И дай космос тебе, мальчик мой, не дождаться момента,
Когда я позабуду вернуться в ту клетку опять.
Вот тогда тебе просто придется стрелять
И в упор. Только так, мой чарующе-светлый,
Только так ты научишься мной не дышать.
А пока тренируйся, со львиною долей цинизма
Принимать и от боли не выть, когда солью по ранам.
Мне же, мальчик, позволено все, как ни странно,
От того, что пропитана я по-ху-из-мом.
И неважно, как видятся те полстакана.