Девочка Герда, ты знаешь, я часто писал,
Складывал слово из льдинок. Но это не вечность.
Это грядущей зимы растворенный крахмал
В лицах людей. Это ветер. Сто двадцать по встречной.
Это закон хрусталя — быть прозрачным до дна.
Это закон пустоты — не отбрасывать тени.
Это взросление сердца, его белизна.
Это умение встать после многих падений.
Девочка Герда, я просто влюблен в этот снег,
Он — панацея от жара в груди, понимаешь?
В ритме работы, рутины, врагов и коллег,
Он, изменяющий мир, обещание мая.
Он — апогей перемен через вещность идей,
Он — откровение неба, дословие, гнозис.
… показать весь текст …

Я спросил у нее: Где граница зимы? Расскажи мне,
Расскажи, покажи тот момент, где рождается снег.
Где метель обнажает родную страну до чужбины,
Где течет горький иней из чьих-то сиреневых век.

Посмотрела печально и мимо, укутала плечи:
Там, где птицы молчат. Там, где больше не слышен их крик,
Где назначена многим из нас нелюбовь и невстреча,
Где баюкает мертвое сердце угрюмый старик.
Где стеклянное небо скрипит и вот-вот разобьется,
Где бездомные, Богом забытые, гибнут на вес,
Десять там, двадцать здесь… А за ними бредут стихотворцы,
Собирая еду для голодных поэмок и пьес.
Там, где руки, холодные руки блуждают по коже,
… показать весь текст …

Никто для тебя не пишет, никто о тебе не вспомнит, Сиди незаметней мыши, забвенней палеозоя, Горбатее кваземоды, пьяней одинокой стервы. Такие как ты не в моде, такие как ты не в тему. Сегодня всё больше драйва, сегодня всё меньше дома. Замолкни не улыбайся, впади незаметно в кому, куда тебе в их отряды с твоим неудачным рыльцем, заройся в свои стишата, срифмуй себе пару принцев, а в общий поток не лейся, не порти богемных красок. Зачем теперь счастье, если ты там не была ни разу. Умолкни, и, исчезая, следи, как в тебя по венам из окон зима вползает смертельная, как гангрена.