и когда войду под полог Его палат,
под высокий свод, — сияют во тьме лучи, —
станет белым день, и даже густой закат
перестанет над облаками кровоточить,
здесь тепло и тишь, — ни шороха, ни молвы,
и по куполам струится, сияя, пыль,
и коснется что-то ласково головы,
и свечой оплавленной стает земная быль,
и ни птицы в небе, и ни тебя во мне,
и ночное ночи вернется, и праху — прах,
и струится дымка в храмовой тишине,
и светло трепещут голуби в куполах,
и на сердце нет ни пятнышка, ни рубца,
отболело болью, зажило, отлегло,
и легко уносит ветер на небеса
все что было, было, только уже прошло…
а потом опять — на холод, на белый свет,
унося внутри молитвою — «уцелей»…
и не стало меньше черного в мире, нет, —
только белое на черном еще белей.