И отныне мы умещаемся в запятых,
в глубине бесконечных, тончайших перечислений.
Наша сила — в способности намертво не застыть, продолжаться, срываться на бег, разводить колени
нежным жестом, нетерпеливым и волевым. Выходить из кольца, на осколки бить циферблаты,
привыкая к возможности падать, но помнить высь, на которую нас хватило с тобой когда-то.
И отныне я прикасаюсь к твоим плечам, покорившаяся притяжению падать в руки.
Целовать тебя, пить, на любовь твою отвечать, проникать в тебя голосом из телефонной трубки.
Все земное мое, все осеннее естество просит только тебя, верит жажде тебя касаться:
класть ладони на спину твою, целовать живот, уносить с собой запах на кончиках теплых пальцев.
Жить в секунде от поезда, виснуть на волоске между адским терпеньем и правом к тебе уехать.
Чтобы там, за чертой, на горячем твоем виске
быть простым, человеческим шепотом или смехом.