Его жена внезапно умерла… А он сидел до самого восхода, Все повторяя: «Как же ты могла?!» Перебирая вещи из комода… Глядел на тонкий шелк и кружева, Лет пять лежали вещи — не носила, «Все берегла… пока была жива… Куском обычной ткани дорожила… На всякий случай… Вот он и пришел! Загадываешь чуда, ждешь, мечтаешь… А кто-то взял… и за руку увёл! Особый случай — день, что проживаешь! Не оставлять на завтра! Жить сейчас! И не беречь посуду и одежду! Не доедать, не прятать про запас! И быть все время вместе, а не между… Беречь живой огонь любимых глаз, И каждый жест, и каждую улыбку, Все узелки, что связывают вас… Чтоб не жалеть, что совершил ошибку…»

А его любовь эпистолярна,
как чернила цвета фиолета.
Буковки в роскошных туалетах,
словно в ювелирно-антикварном…
Тонко, Боже, как всё это тонко,
выверено и запечатлено.
Из-под платья острое колено,
а в конверте белая картонка
с храмом, видом улицы и строчкой
важной, многозначно-символичной.
Пахнет чем-то сладостно-столичным,
аж душа сжимается в комочек.
И навеки, даже если мало.
Рукописи, кажется, нетленны?
… показать весь текст …

не хотела отпускать
молодость
не хотела упускать
случая
и крутила у виска
волосы
чтобы юность волоска
сучьего
иероглифом на шелк
падала
вилась мертвою петлей
празднично
выгибалась хорошо
радуга
… показать весь текст …