Сердце ноет, словно в груди нарыв, Календарь разметил отсчет декад. Смотрит небо в окна моей норы, Где всего три метра до чердака. Хоть, порой, непросто рассказ начать, Соглашаюсь с легкостью на «слабо». Кто-то ходит поверху по ночам: Может, просто крысы, а, может — бог. Не прошу подачек, не жажду льгот: Шелуху господень сдерет наждак. Жду прощанья с летом который год, Я уже почти приучился ждать. Как ни верь, не выйдет собрать плодов, Так зачем на мир возводить хулу… В час урочный красочный твой подол Прошуршит по корке замерзших луж. От кленовых листьев в глазах рябит, Но не вздумай выбрать наряд скромней. Ведь карминный пламень шальных рябин И живей, и ярче любых камней. Размотаем вечность деньков за сто, Чтоб зима за шиворот — как ушат. Я сегодня щедро накрою стол, Будем пить туманы на брудершафт. За работой мокнет небесный ткач, Дождь сплетая нитями паутин. Не хватает воздуха полглотка, И боюсь забыться на полпути. А рассвет, расправив едва лучи, Караулит звезды, как кот мышат. Дверь закрою, спрячу в карман ключи, Чтоб никто не вздумал нам помешать. Я задерну шторы, зажгу свечу, Под окном у липы понурый вид.
Знаешь, из присущих мне смутных чувств, Только это в чем-то сродни любви.