В назначенный день Джо отправился в фургоне к источнику Антилопы и, остановившись в стороне, в маленькой ложбине, стал ждать.
Наконец из-за южных песчаных холмов появился черный, точно уголь, жеребец и спокойно спустился к источнику-как всегда одинокий, Он обошел его сначала кругом, нюхая, не спрятался ли там какой-нибудь враг. Затем направился к воде в таком месте, где совсем не было тропы и начал пить.
Джо смотрел на него и желал, чтобы он поглотил как можно больше воды-целую бочку. Но едва мустанг повернулся, чтобы пощипать траву, как Джо пришпорил свою лошадь. Мустанг услышал стук копыт, увидел всадника и помчался прочь.
На равнине он повернул к югу-знаменитый аллюр слегка задерживал его разбег, но среди песчаных холмов он уже летел во весь опор, и расстояние между ним и его преследователем все увеличивалось. А лошадь Джо, тяжело нагруженная, проваливалась в песок на каждом шагу и отставала все больше и больше.
Дальше на равнине лошадь Джо смогла несколько наверстать потерянное расстояние, но затем начался длинный спуск, по которому лошадь не решалась бежать во всю прыть и снова стала отставать.
Однако Джо продолжал скакать за иноходцем, не щадя ни хлыста, ни шпор. Одна миля, другая… третья… И вот уже вдали виднеются скалы Аррибы.
Там Джо ждали свежие лошади, и он с новой энергией помчался дальше. Но темная, как ночь, грива, развеваясь по ветру, отдалялась от него все больше и больше.
Вот наконец и ущелье Аррибы, Ковбой, карауливший там, спрятался, и мустанг пронесся мимо;он вихрем пролетел сначала вниз, потом вверх по склону, продолжая бежать все той же неизменной иноходью.
Джо, вскочив на свежего коня, помчался вниз, потом вверх. Еще и еще пришпоривая лошадь, он скакал, скакал и скакал, но не мог сократить расстояние ни на шаг.
Га-лумп, га-лумп, га-лумп…-мерно стучали копыта. Прошел час, другой, третий-и уже впереди показалась река Аламоза, где Джо ожидала подстава. Он кричал на свою лошадь, он всячески понукал ее. Вороной жеребец мчался как раз к намеченному месту, но, не добежав до него последних двух миль, он вдруг, точно повинуясь какому-то странному предчувствию, свернул влево. Чувствуя, что мустанг ускользает, Джо нахлестывал свою измученную лошадь, стараясь во что бы то ни стало завернуть мустанга к подставе. Это была чрезвычайно трудная скачка. У Джо прерывалось дыхание, Кожа седла скрипела при каждом прыжке. Летя наперерез, Джо как будто начал нагонять иноходца. Тогда он выхватил револьвер, стал выпускать пулю за пулей, чтобы поднять клубы пыли, чем наконец вынудил иноходца свернуть направо, к переправе.
И вот они спустились у реке. Мустанг понесся дальше, а Джо соскочил на землю. Его лошадь окончательно выбилась из сил, проскакав тридцать миль, да и сам Джо чувствовал себя не лучше. Глаза у него воспалились от едкой пыли, и он, почти ничего не видя перед собой, махнул рукой Тому и крикнул, чтобы он"гнал мустанга к броду через Аламозу",.
Новый всадник понесся вскачь на свежей, крепкой лошади вверх и вниз по холмистой равнине, а вороной жеребец мчался перед ним. Он весь покрылся пятнами белоснежной пены, а шумное дыхание и бурно вздымавшиеся бока явно указывали, что ему тоже приходится нелегко, но он все-таки продолжал бежать…
Сначала Том как будто выиграл расстояние, но потом стал отставать, но тут у Аламозы его сменил другой всадник, на свежей лошади. Жеребец и и его преследователь свернули к западу и мчались мимо поселения сурков, через заросли колючих кустов и и кактусов, царапавших и рвавших одежду.
Вороной жеребец стал гнедым от пота и пыли, но с иноходи не сбился. Гнавшийся за ним молодой Кэрингтон с самого начала загнал свою лошадь, а теперь хотел заставить ее перескочить овражек, который жеребец предпочел обойти. Одно неверное движение-и всадник с лошадью покатились вниз… Юноша уцелел, но лошадь разбилась, а дикий вороной жеребец несся дальше…
Это случилось неподалеку от ранчо старика Галлего, где ждал успевший отдохнуть Джо;не прошло и получаса, как он уже вновь гнался за иноходцем.
Вдали на западе виднелись горы Карлоса. там Джо ждали свежие лошади и люди. Зная это, неутомимый всадник постарался завернуть коренца на запад. Но иноходец, повинуясь внезапной фантазии, а быть может и внутреннему предчувствию, круто свернул к северу. Все искусство Джо оказалось бессильным: он безжалостно гнал свою лошадь, кричал и стрелял, но черный метеор понесся вниз, по склону холма, и Джо не оставалось другого выбора, как только следовать за ним.
Так началась самая трудная и и мучительная часть погони. Джо, жестокий к мустангу, был еще более жесток к своей лошади и к себе. Солнце жгло немилосердно, раскаленную равнину заволокла жаркая дымка;глаза Джо горели, и губы потрескались от соленой, едкой пыли, а охота все продолжалась, единственный шанс на успех заключался в том, чтобы отогнать мустанга назад, к большому броду через Аламозу.
Впервые за время погони Джо стал замечать у вороного жеребца признаки утомления, его хвост и грива уже не развевались, как раньше, и короткое расстояние в пол мили, отделявшее его от Джо, уменьшилось наполовину. Но он все же был впереди и бежал, бежал, бежал все той же иноходью…
Прошел час, прошел другой, а жеребец все бежал. Однако они уже свернули с прямой линии. К вечеру, проскакав целых двадцать миль, они приблизились к большому броду через Аламозу, но Джо хотел сам продолжать погоню, и, перескочив на дожидавшуюся его свежую лошадь, он помчался дальше.
Оставленная там лошадь, задыхаясь, бросилась к воде и пила до тех пор, пока не свалилась мертвой.
Джо немного задержался, надеясь, что и воронец тоже обопьется, но не тут то было! Он сделал только один глоток и с плеском перебрался на другой берегяДжо понесся за ним по пятам. Прежде чем они скрылись вдали, ковбои у брода успели заметить, что расстояние между ними заметно уменьшилось и лошадь Джо с каждым прыжком нагоняет вороного…
Утром Джо вернулся в лагерь пешком. Его история была коротка: восемь лошадей пало, пять человек совершенно выбилось из сил, а необыкновенный мустанг-иноходец по-прежнему разгуливает на воле.